Фант на счастье

– А что с ними знакомиться? – искренне удивилась Оксана. – Поздороваешься и пройдешь в мою комнату.

– Нет.

И столько в этом отказе было внутреннего убеждения, что спорить не захотелось. Тем более, девушка уже поняла: если Ярослав что-то решил для себя – так и сделает.

Насколько она помнила, Толика это точно не заморачивало никогда. Он даже не задумывался, есть у Оксаны родители или нет. И про своих не рассказывал. Ярослав совсем другой. Для него семья – это что-то совершенно особенное, корневая система, без которой ты в этом мире – никто. И не в смысле, что подпитываешься, тянешь соки из родителей, а просто существуешь с ними в единстве: они тебе одно, ты им другое. Оксане нравилась такая позиция.

Пришлось опять жаться у батареи. Причем, не девушке. Парень стянул с себя перчатки и шарф и заставил ее надеть. Она казалась себе смешной и нелепой.

– Я утка или лягушка? – Оксана потрясла ладошкой в большой перчатке.

– Ты Дюймовочка.

– Зачем я тебе такая маленькая?

– Чтобы спрятать за пазуху и беречь, – Ярослав погладил ледяными пальцами по ее щеке.

– А сам замерз! – охнула Оксана, обхватила его руки, принялась согревать дыханием.

Похоже, он только этого и ждал, счастливо жмурился, как кот, и улыбался. И так во всем. Ярослав не настаивал. Просто получал, что девушка давала, и словно грелся, оттаивал. Даже грусть в глазах рассеивалась, будто солнце пробивалось из-за туч.

Недаром в его имени пряталось светило! Оксана проговаривала вслух и про себя: Яро-слав – словно перекатывала на языке. Даже казалось каким-то нереальным, что они вместе совсем немного, счет еще на недели, даже не на месяцы. А кажется, что уже давно-давно. Всегда.

Вот кто бы еще за такое короткое время узнал, что Оксана терпеть не может пиццу с помидорами, но обожает слоеные пирожки с теми же томатами и сыром. Что она не очень любит сладкое, и не потому, что волнуется за фигуру. Что в шестнадцать у нее погибла такса, живущая в семье с рождения Оксаны, фактически, сестренка, и теперь она опасается заводить какие-то животное дома. А тысячи семейных историй, которые давно получили статус баек. И не потому, что Оксана – болтушка. Просто Ярослав по крупицам, как хороший золотоискатель, просеивал важную информацию, слушал, запоминал.

Да, и она так же. Ярослав не особо любил рассказывать про себя. Но с ней раскрывался. Делился переживаниями, впечатлениями, мечтами. И узнавать в другом себя – было удивительно! С Ярославом можно было поговорить обо всем: о родных, о книгах, о фильмах, о новостях в мире и городе. Если он чего-то не знал, то просто внимательно выслушивал. И не старался лезть с советами. Это Оксане нравилось.

Жаль, что встречи получались короткими. Или казались такими? Потому что сколько бы времени не было – оставалось чувство, что мало.

– Когда сегодня отработаешь, напиши мне, – так заканчивалась почти каждая встреча, исключая те дни, когда машину забирал отец парня.

– Ты будешь спать.

– Все равно! Я услышу, что от тебя пришло сообщение, отвечу и засну крепко. А так буду лежать вполглаза, – настаивала Оксана.

– Хорошо, – соглашался Ярослав.

И вернувшись из последнего рейса писал несколько слов. Девушка отправляла в ответ смайлик и тогда уже погружалась в спокойный сон.

Когда Ярослав просто уходил домой – долго ждать отчета, что все нормально, не приходилось. Оказывается, они и жили-то в паре кварталов друг от друга. Даже удивительно, что не пересекались ни разу. Ходили, фактически, в одни магазины, ездили с одной остановки.

Сегодняшнее расставание получилось таким: без беспокойства, и долгого ожидания сообщения, что Ярослав пришел домой. Только с толикой легкой грусти, и сожалением, что пока не изобрели порталов: шагнул – и ты можешь обнять дорогого человека.

Огорчали лишь воспоминания о непонятной слежке Пашки. Оксана не знала, что и думать. В универе он упорно садился рядом с ней и Полиной, делая несчастной бедную Ольховскую. Та, казалось, проходила все хрестоматийные стадии горя: отрицание, гнев, торг, депрессия… До принятия не дошла. И не дойдет, наверное. А Пашка по уши погрузился не только в спорт, но и в учебу – многие преподаватели удивлялись.

Толик или не Толик – инициатор слежки? Задумавшись, девушка невольно грызанула до крови заусенец на пальце. Пришлось топать за перекисью, по пути похихикать с мамой, перекинуться парой словечек с папой – родители просто изнывали от любопытства, что за «мальчик» провожает их дочь.

– Очень, очень хороший! – как можно убедительнее ответила Оксана.

Вернувшись, наконец, в свою комнату, взяла телефон, долго смотрела на экран, словно пытаясь там найти ответ. А потом нажала на вызов Толика.

– Да? – он ответил почти моментально и показался очень удивленным, на фоне играл клубнячок, слышались голоса, особенно выделялся один, женский, чем-то смутно знакомый.

– Зачем ты это делаешь? – без обиняков перешла Оксана к самой сути.

– Делаю что?

– Подговорил Михеева за мной следить.

– Эм-м-м, – она услышала сомнение в голосе бывшего парня. – Думаю, тебе стоит поговорить с самим Пашей, – и отключился, без долгих прощаний и извинений.