Fantasma (СИ)

Тимофей почему-то всегда смущался после этих слов, но продолжал читать книги с ещё большим увлечением. Николай иногда подумывал предложить ему после войны устроиться здесь библиотекарем. А что, своего ведь у них нет.

Но Тимофей не любил затрагивать тему о войне. Давал понять, что здесь он чужой и не собирается переходить на сторону своего отца, исполнять его приказы. Николай часто видел в его глазах тоску, когда взгляд цеплялся за обрушенные стены, лес, небо. Тимофей скучал по своим друзьям, которых успел завести во вражеском тылу.

И сейчас Покровитель отправляет его на разведку. В его же мир. Наверное, хочет порадовать своего ребёнка. Как будто отправляет его погулять.

— Ты издеваешься? — прошипел Тимофей.

Николай вздрогнул и посмотрел на друга. Кулаки сжаты так, что побелели костяшки, а в его голосе было столько… Ненависти. И ни капли какой-то радости или ужаса перед своим Прародителем.

Николай посмотрел на Покровителя. Чем же не доволен Тимофей?

Огненный Дракон с хрустом потянулся, и за его спиной расправились широкие огненные крылья.

— Ты же не думал, что будешь просто так сидеть здесь, сынок? — бархатным голосом спросил он. — У тебя есть своя роль, которую ты обязан отыграть.

— Я не собираюсь вставать подле тебя! — воскликнул Тимофей. — И мое мнение ни за что не изменится! Если ты думаешь иначе, то желаю тебе бесконечного терпения, а оно тебе точно пригодится, раз…

— Ты исполнишь приказ, — неожиданно холодно отрезал Огненный Дракон. — Я ведь могу ранить тебя, сын мой. И ты, похоже, начал об этом забывать.

Тимофей осекся и замолчал. Огненный Дракон усмехнулся.

— То-то же.

— Я могу идти? — тихо спросил Тимофей.

Николай сначала не поверил, что голос принадлежал Звереву. Похожий на тихий свист осеннего ветра, боящегося потревожить сон могучих деревьев.

Огненный Дракон некоторое время молчал, но вскоре кивнул.

— Иди, — разрешил он и повернулся к Николаю.

При взгляде в эти бездонные пламенные колодцы Первый вновь ощутил трепет. Этому бесподобному существу хотелось служить, прославлять его имя, делая его известным всему миру.

Тимофей обернулся, и что-то в его лице спустило Николая с небес на землю. Какая-то боль, отчаяние, чувство безысходности, промелькнувшие в голубых глазах.

Тимофей вышел из комнаты, и Николай, поклонившись Покровителю, последовал за ним.

— Почему ты хотя бы не попытаешься наладить с ним отношения? — воскликнул он, когда друзья вошли в комнату Сына Тьмы.

— Потому что желаю ему долго жить, — раздраженно бросил Тимофей. Зверев повернулся к Николаю. — Ну? Куда идти-то? Раз уж, — он всплеснул руками. — Прародитель приказал, то стоит следовать указаниям.

Николай поморщился.

— Яда в твоём голосе хватит на то, чтобы отравить все живое. Почему ты такой упёртый, я не понимаю? Покровитель…

— Да хватит его уже так называть! — рявкнул Тимофей, и в его глазах вспыхнул ведьмин огонь.

Николай отшатнулся. В лицо хлынул жар, в комнате возникла знакомая сила. А в голове зародились те слова, которые Николай так долго держал в себе. Он бы ни за что не сказал этого вслух, но сейчас на его месте словно стоял не он, а кто-то другой.

— Хватит строить из себя недотрогу! — крикнул Николай в ответ. — Говоришь, Покровителю не стоит верить, а сам нисколько не лучше! Сколько раз ты пытался меня обработать своим враньем! Но я терпел, слышишь? Терпел, потому что думал, ты — один из единственных в этом месте, кто себя ещё не потерял! Но я ошибался. Твоё настоящее «я» потеряно в том злосчастном «Пандемониуме», за который ты так отчаянно цепляешься! Они тебе не семья, не родня! Они лишь пользовались твоей силой и привязанностями, чтобы выиграть…

Николай осекся и испуганно прикрыл рот ладонью.

Тимофей стоял бледный, как полотно. Глаза распахнуты, руки что есть силы вцепились в деревянный стол.

Николай начал оправдываться.

— Я… Прости. Не знаю, что на меня нашло, но…

— Ты правда считаешь, что я обрабатываю тебя враньем? — тихо спросил Тимофей.

Николай замолчал. Он хотел ответить, что не знает. Вокруг столько происходит, каждый говорит своё, и он попросту не понимает, кому верить, а кому нет.

Но не смог выдавить из себя ни слова. Тимофей горько усмехнулся.

— Конечно. Солдат.

И от этого обращения, от этого тона Николаю стало так обидно, что он не смог сдержать в себе слова.

— Конечно, генерал, — съязвил он. Тимофей вздрогнул, и Николай продолжил. — Привыкайте к такому обращению. Когда вы возглавите нашу армию, все будут к вам так обращаться.

Николай ощутил, как воздух в помещении начал сгущаться, а в легких возникло покалывание, но решил не отступать.

Тимофей подошёл к Николаю и спокойно сказал:

— Хочешь вывести меня из себя? Всегда знал, что у тебя к этому талант.

Николай не отпрянул. В ушах стучало, перед глазами плыло.

— Крепитесь, генерал, — осклабился Первый. — Мы теперь с вами в одной лодке, и если она из-за вас затонет, то я прослежу за тем, чтобы вы затонули вместе с ней.

Тимофей поджал губы.

— Что они с тобой сотворили… — прошептал он.

— Да хватит уже это говорить!