Фантасофия. Выпуск 2. Фантастика и Детектив

– И даже не думай. Никакие деньги меня не интересуют. Марш вниз, пока я тебя не прихлопнул!

Мэр благополучно добрался до самого дна и стоял на нижней ступеньке, вцепившись в поручни. Пришлось его поторопить.

С минуту он смотрел на меня, выражение его лица нельзя было разобрать, затем ступил на песок. На проложенной мною дорожке змей не было видно, и мэр, по-видимому, несколько воспрянул духом. Он стал осторожно продвигаться вперед, памятуя мою практику. Меня так и подмывало выстрелить в клубок свившихся змей, чтобы раздразнить их, но я не сделал этого. Я ведь не мэр или его подручные.

Возможно, он сумел бы добраться беспрепятственно до конца своего пути, а потом, быть может, вернулся обратно, и, видит Бог, я бы его пощадил. Но у него не выдержали нервы. Не пройдя и трети пути, он с воплем рванулся вперед. Я видел – он уже подбегал к лесенке тумбы, и тут это случилось. Несколько встревоженных криком тварей устремились к двигающейся фигуре. Раздался душераздирающий вопль, потом еще и еще. Казалось, стенки колодца содрогнулись. Мэр упал навзничь, катаясь по дну, а все новые товарки трех первых кусали и кусали его, разряжая накопившуюся злобу в живую плоть…

...

Декабрь 1992 г.

Лилия Баимбетова Золотые яблоки октября

В Шарни была середина октября. После двух недель затяжных дождей, когда даже в полдень приходилось включать верхний свет, вдруг выдался ясный и теплый день. Казалось, вернулось золотая осень, только без золота и буйства красок, ибо листья уже облетели, вокруг все было прозрачным и спокойным, и из золота на улице оставалось только желтое здание Шарнийского университета. Воздух был чист, и небо стало бледным и недостижимым, как бывает только поздней осенью.

Это было то странное и совершенно сумасшедшее время, когда я, Один, Фригг, Фрейя и Фрейр учились на третьем курсе факультета прикладной магии. Как-то все пришлось на этот год – и самые безумные их выходки, и мой с ними разрыв. Правда, в октябре далеко еще было до этого разрыва.

Когда из людного вестибюля я вышла на крыльцо, почти весь наш курс уже собрался там. По расписанию у нас было практическое занятие по “восприятию среды” (или по методике магического восприятия среды – так название этого предмета было записано в учебном плане). И сейчас мы должны были отравиться на набережную и продемонстрировать свое умение воспринимать эту самую среду в магическом аспекте. Среди белых колонн кучковались мои однокурсники – в будущем знаменитый выпуск двухтысячного года – в большинстве своем высокие светловолосые северяне. Почти все уже собрались, ждали только преподавателя и нескольких таких же опаздывающих, как я.

Моего появления на крыльце никто не заметил: кто станет обращать внимание на такую серую мышку. Никто, кроме Одина, который замечает все.

– Привет, Рогни, – сказал он, словно мы не здоровались утром, когда встретились в аудитории перед началом лекций.

В этот миг я вдруг поняла, что ненавижу его. В какой-то мере я ненавидела их всех – всю четверку, ненавидела их всеведение, их превосходство надо мной, умение не замечать моих успехов. Комплекс неполноценности – страшная штука, но не они были повинны в его появлении. Я привыкла сомневаться в себе и своих способностях задолго до того, как познакомилась с Одином и КО.

Дочь человека и скоге – лесного духа скандинавского побережья, я и среди людей, и среди скоге чувствовала себя чужой. В моей родной сестренке было гораздо больше от скоге, да и росла она вдали от дома, в другой временной линии, под опекой старших богов. А я… Мои способности пугали людей, а скоге, напротив, казались слишком «очеловеченными». Так я и жила, пока в год семнадцатилетия вдруг не решила поступать в институт, да не просто, а в Шарнийский университет магии. Поехать в Город Между Мирами? В Шарни – Вечный город, центр Вселенной? Моя родня и с той, и с другой стороны подняла крик, но с неуверенностью во мне всегда странным образом сочеталось самоуверенность и честолюбие. И вот я здесь, уже на третьем курсе, а неуверенность моя только возросла. В сущности, мне просто не повезло. На более слабом курсе я могла бы быть одной из первых, но набор девяносто пятого был блистательным по диапазону магических способностей, и я терялась на фоне своих однокурсников – всего лишь лесной дух, скоге, создание магическое, но на уровне низших энергий.

Где-то в глубине души я и впрямь ненавидела своих друзей. Вот Один стоял передо мной – очень высокий, стройный, с совершенно нереального оттенка золотистыми волосами, доходившими до лопаток. Тогда он был еще красив – как молодой бог, ведь это было еще до истории с источником Мимира, за право пить из которого Од отдал свой глаз, до его мук на дереве и меж двух костров, и хтоническая сущность еще не проявилась в нем с такой очевидностью.

– Ну что, Рогни, как с практикой? – спросил он. – Нашла место?