Фантастическая четверка: New Age (СИ)

Волнительный момент - первоклассники дарят первой учительнице свой первый букет. На фоне букета Майи сентябринки Оли теряются. Классная руководительница не в силах удержать эту гору цветов, и самый маленький букетик падает на землю, где его равнодушно топчут сотни ног…

Другой эпизод. Разгар учебного года, урок чтения. Оля сознательно выучила стих - сама, без помощи сестер или мамы. Учительница вызывает детей по списку. Первой в очереди идет Майя. Она рассказывает стишок ровным, монотонным голосом - так декламируют зазубренные до автоматизма стихи. Классный руководитель расплывается в улыбке и ставит Беридзе пятерку с плюсом. Дальше - очередь Оли. Девочка, упоенно закрыв глаза, декламирует стих: четко, выразительно, старательно. Но, вот беда, под конец память подводит Оленьку, и учительница, качая головой, ставит девочке четверку. Возвращаясь на место, Бирючинская кидает полный злобы взгляд на Майю, а та нарочито отводит взгляд, хмыкая и задирая нос к верху.

Оля всегда завидовала успехам Майи, будь то благополучие и достаток семьи Беридзе или успеваемость одноклассницы. Она считала, что дочь спонсора всячески тянут вверх, хвалят, а на Олю смотрят с презрением и свысока, зачастую недооценивая. Самовлюбленная и ранимая Оля ненавидела все это, а Майю – особенно. И Майя Беридзе чувствовала неприязнь Бирючинской, однако не пыталась решить ситуацию. Ведь, по ее мнению, благоразумным выходом из положения было не обращать на завистливую одноклассницу внимания. Оля, списывая подобное обращение за счет зазнайства, устраивала Майе мелкие пакости: мазала сиденье парты мелом, натирала воском страницы тетради, чтобы на них было невозможно писать, подбрасывала комки бумаги в портфель… Но все ее проделки не оставались незамеченными, и девочку строго наказывали за это. Оля злилась, но не в силах была что-либо изменить.

========== Снова… в школу?! ==========

Прошло два месяца.

Арсений вышел из камеры переподготовки и снова приступил к работе под начальством Егозина. Никто, да и ничто больше не напоминало о конфликте, вспыхнувшем между двумя авторитетными сторонами в лаборатории. Однако, несмотря на безмятежное затишье, весь штат научно-исследовательского центра был негласно поделен на две половины: Марта и Катерина на стороне Николая Алексеевича, Милена и Юра на стороне Смирницкого. Выбор был сделан сознательно, и все настороженно ждали провокаций, особенно это относилось к последователям Арсения Степановича. Однако Егозин вел себя на редкость мирно, не мучая детей бесконечными анализами и экспериментами. Даже Оленьке надоело из раза в раз демонстрировать, насколько длинными она может сделать руки и легко ли ей перевоплотиться, скажем, в инопланетянку с забугорного комикса. Десятилетки нервничали, раздражались, замыкались в себе, и даже Милена не могла никак их отвлечь. И только после того, как Николай Алексеевич скрупулезно собрал все данные, их оставили в покое, словно позабыв, что в лаборатории вообще есть дети.

А между тем, между Майей и Олей кипели нешуточные страсти. Девочки ругались из-за всяких пустяков, будь то право обладания последним галетным печеньем на тарелке или очередь в душ. Однажды они даже подрались. Майя тогда листала книгу о лекарственных растениях Закавказья, когда Оле взбрело в голову тоже просмотреть пухлый и истрепанный томик. Не желая снизойти до того, чтобы попросить у одноклассницы книгу, Бирючинская, сидя в противоположном конце комнаты, просто протянула руку (благо сверхспособность позволяла) и забрала желаемое.

- Эй, ты чего? Отдай! – Майя была возмущена подобным поведением сокамерницы, и ее можно было понять.

Это была уже далеко не первая ссора между девчонками, и влезать в нее Цветков не хотел по многим причинам. Одной из них был тот факт, что и сам мальчик был яблоком раздора между блондинкой и брюнеткой – каждая из соперниц стремилась перетянуть Гришу на свою сторону, и он принял единственно важное решение в подобной ситуации – нейтралитет.

- Не отдам, - парировала Ольга, раскрывая книгу прямо на цветном вкладыше. – Я тоже хочу посмотреть.

- Могла бы и попросить.

- Мне лень, Беридзе. Отцепись, возьми другой учебник, - процедила сквозь зубы Бирючинская, тут же показав Майе язык.

Этого, обычно спокойная девочка, уже не могла стерпеть. В ней забурлила горячая кавказская кровь отца и она, сжав кулачки, направилась прямо к Оле, надеясь забрать книгу.