Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— И твоя среди них? — напряженно спросил мэр.

— В первых рядах, — подтвердил подполковник. — И ваша супруга рядышком с плакатом о Втором пришествии.

— Вот беда! — вздохнул мэр. — Знаешь, Виктор Степанович, я бы даже не возражал, если б их маленько проучили, так сказать, розгами по голой заднице. И ту, и другую, чтоб, значит, не позорили руководителей района!

— Нельзя! — мечтательно вздохнул подполковник.

— Сам знаю! — буркнул мэр.

Жена его ничем не уступала жене подполковника Кружилина. Как метко подметил собиратель фольклора и пословиц В. Даль, именно о таких в народе говорится — одного поля ягода.

— А жаль, — снова вздохнул начальник милиции. — Там этот журналюга с фотоаппаратом бегает. А если еще пронюхает, что наши с вами жены в первых пикетчицах ходят…

— Ты бы шашку какую слезоточивую бросил, — помечтал мэр. — Не сам, конечно, и не сотрудники твои, а вроде как хулиганы из толпы. Думай, Виктор Степанович, думай. Не все же мне тебя прикрывать! Помнишь, как в прошлом году у тебя пьяный начальник паспортного стола на работе сидел? Кто тебя тогда от неприятностей спас?

Мэр вспомнил нашумевшую в районе историю, когда начальник паспортного стола Виктор Митрофанович Прищепкин, отметив с кумом отъезд на курорт жены, вышел на работу, скажем так, в резко неадекватном состоянии. Сам бы он до работы никогда бы не добрался, но кум ему помог. Оказавшись на работе, Виктор Митрофанович с удивлением обнаружил, что не может усидеть в кресле. Его постоянно клонило то в одну, то в другую сторону. Виктор Митрофанович подумал немного и пристегнулся к рабочему месту ремнями и портупеей. Посетители заходили к нему для решения служебных вопросов и, лишь задав начальнику паспортного стола вопрос, обнаруживали, что он находится… гм… в весьма изумленном состоянии, таком изумленном, что заставь его, к примеру, сказать «вивисекция», то Виктор Митрофанович мог бы только горько разрыдаться, но слово выговорить не сумел бы. В этот самый день как на грех принесло в отдел проверяющего из областного аппарата. Скандал был изрядный, и если бы не своевременное заступничество мэра, который был на дружеской ноге с начальником областного управления, то Виктор Степанович Кружилин мог бы в руководящем кресле не усидеть. Но обошлось. Поэтому на обидные слова мэра подполковник Кружилин никак не отреагировал, только вздохнул выразительно в трубку и сказал:

— Будем думать.

Он бережно положил на рычаги аппарата трубку, которую ему больше всего на свете сейчас хотелось шваркнуть о стену так, чтобы пластмассовые брызги по всему кабинету разлетелись!

Визит Землякова начальник воспринял болезненно.

— Знаешь, младший лейтенант, — доверительно сказал он, — у меня при виде тебя головокружение начинается и дрожание в руках. Мне уже этот Иванкин сниться начал!

Но выслушал и даже схему, вычерченную Бонифатием Савельевичем, внимательно посмотрел.

— Школа, — сказал он. — Научный подход. Жаль, что нам это ничего не дает. Слушай, Земляков, ты ведь неглупый человек, скажи, можно эту свору разогнать так, чтобы последствий никаких не было? Чтобы журналист не вопил, что мы здесь с бабами воюем, и чтобы пикетчицы эти довольными остались? Ты подумай, справишься, слово подполковника, отличника милиции ко Дню Конституции вручу, премию выпишу!

За отличника милиции Владимир Земляков думать бы, конечно, не стал, а вот ради премии можно было мозгами поскрипеть. Хорошие стимулы способствуют рождению новых идей.

— Марк Петрович Зугель нужен, — сказал Земляков.

— Запросто, если дело того будет стоить, — пообещал подполковник. — Ты же знаешь, Марк наш всегда в поиске, как коршун над районом парит. Выкладывай свою идею!

Выслушал Землякова и скупо улыбнулся.

— Растешь! Уж коли такая смена растет, пора и Зугеля на пенсию гнать!

Нажал на селекторе кнопку.

— Дежурный, где у нас Зугель?

— А он мне не докладывает, — обиженно сказал дежурный по отделу. — У него работа ведется по личному графику.

— Я ему устрою личный график, — тяжело пообещал подполковник Кружилин. — На приусадебном участке будет копаться по личному графику! Пескарей в Белой Прянке будет по личному графику ловить! Чтобы через двадцать минут Зугель в отделе был!

Приказы начальника, как известно, исполняются беспрекословно. Даже Марком Петровичем Зугелем.

— Ну что Зугель? Что Зугель? — начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями был немного помят после бурно прошедшего накануне вечера и, быть может, именно потому безрассудно агрессивен. — Работает Зугель! У меня, между прочим, рейд сегодня по предприятиям торговли.

Выслушав предложение Землякова, отрицательно замотал головой и даже руки перед собой выставил, словно его в бездонную пропасть толкали.

— Нет, нет, нет! И не уговаривайте! Вы ж меня в уголовщину втягиваете! Знаете, что за это бывает? И потом — это же прямые убытки предприятию. А кто отвечать будет? Дух святой? Александр Сергеевич Пушкин? Зугель будет отвечать!