Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Вбежали матросы, которые были в угольной пыли, а местами и в рыбьей чешуе. Подхватив сопротивляющегося Русского под руки, они сноровисто поволокли его на палубу, бесцеремонно обшарили карманы и, выудив из них пачку долларов, кинули Илью Константиновича в утлую лодочку. Лодочка коснулась беснующейся воды, ее бросило вверх, потом вниз, отчего небеса и морское дно одновременно стали ближе. Илья Константинович вцепился в борта лодки руками, попытался высказать шкиперу все, что он думает о нем, но с ужасом заметил, что язык ему не повинуется. Японец кланялся, прижав руки к груди. В правой руке зеленела пачка долларов, выуженных из кармана Русского.

Лодку швырнуло во внезапно открывшуюся бездну. Илья Константинович ахнул, по-бабьи торопливо и невнятно запричитал, глядя, как лодку несет прямо на пока еще игрушечные небоскребы. Смерть была неминуема. Илья Константинович повернулся к японской шхуне, но ее не было — вместо шхуны прямо на лодку, в которой сидел оцепеневший Илья Константинович, надвигалась огромная волна, загибающийся гребень которой был сед от огромного количества воздушных пузырьков. Волна обрушилась на лодку. Илья Константинович рванулся, отплевываясь от горько-соленой воды, почувствовал, как его с нечеловеческой силой вырвало из лодки. «Лучше бы меня во Владике пристрелили! — запоздало подумал он. — По крайней мере, похоронили бы, а тут крабы сожрут!» Крабов действительно вокруг было много. Они лениво стригли клешнями воду и смотрели на Илью Константиновича темными бусинками глаз на выдвинутых стебельках. Илья Константинович обреченно рванулся, ударился головой о днище лодки, и в это время кто-то мягко потрепал его за плечо:

— Э-эй, господина, вставай мало-мало. Гонконг близко, иены готовь, расчет вести будем…

Илья Константинович поднялся на верхнюю палубу. Море было спокойным, а шкипер ничем не походил на пирата из его сна. Шхуна пришвартовывалась к пирсу. Там уже стояла полицейская машина и толпились люди. Русской подумал, что это ждут его, но ошибся. В Гонконге он был никому не нужен. Полицейские стояли над стылым трупом какого-то бедолаги и негромко рассуждали о превратностях человеческой жизни. Китайского языка Русской не знал, знакомых у него в Гонконге не было, тем не менее любопытство пересилило, и Илья Константинович из-за спин полицейских взглянул в лицо покойного. Похоже, что убитый был китайцем и били его долго и упорно. Били, пока не убили. У убитого были широко открытые удивленные глаза.

Илья Константинович шагнул прочь от места убийства, и в это время его взяли за рукав. Странно знакомый Илье Константиновичу китаец торопливо сказал:

— Садитесь в машину! Потом будет поздно!

Машина у китайца оказалась роскошная, итальянская «феррари» последней модели. Китаец сразу резко рванул с места и Илья Константинович услышал визг резины об асфальт.

Он не видел, как из-за длинного вороха стальных труб растерянно выскочили два человека. Один был невысок и кряжист, второй был его полной противоположностью — высок и долговяз.

— Ушел, гад! — с невольным восхищением выдохнул долговязый. — Нет, блин, ты посмотри — у него и здесь свои люди!

Коренастый киллер сплюнул на нагретый асфальт и посмотрел на стоящих у трупа полицейских. Полицейские неторопливо расходились, труп сидел на асфальте, и что-то весело говорил присевшему перед ним человеку, который влажным тампоном протирал его изуродованное окровавленное лицо.

— Не, братан, — угрюмо сказал коренастый. — Мне этот фраер уже надоел. Что я за ним по всей Азии должен гоняться?

— Ты еще найди, куда его в Гонконге повезли, — ответно плюнул на асфальт долговязый. — Это, братила, не город, а маленькое государство.

— Ну, козел! — осуждающе вздохнул коренастый.

— Тише! — осадил его долговязый. — Это же Гонконг! Здесь за козла можно ответить запросто!

Глава четвертая

Китаец гнал «феррари» с сумасшедшей скоростью. Да и сам он блеском своих раскосых глаз и улыбкой походил на радующегося свободе психа, которому по невероятной и сладкой случайности удалось сбежать из сумасшедшего дома. Он вел машину, нарушая все известные Илье Константиновичу правила. Впрочем, те правила, которых Русской не знал, китаец, несомненно, нарушал тоже. Вцепившись обеими руками в свое сиденье, Русской закрывал глаза, когда мимо него с ревом проносились огромные двухэтажные автобусы, в которые их машина не врезалась вследствие редчайшего стечения обстоятельств, более похожего на чудо, нежели на мастерство водителя. Если бы у Ильи Константиновича была третья рука, он бы непрерывно крестился. «Господи, пронеси! — взмолился Илья Константинович. — Вернусь, все машины продам! Пешком ходить стану! Зарядку по утрам буду делать! Господи, не погуби!» Он крепко зажмурил глаза, чтобы не видеть проносящихся мимо автомашин. Несомненно, что за их машиной терпеливо летел ангел Смерти, в ожидании, когда его услуги понадобятся гонщикам.

— Нормально? — весело закричал по-английски китаец.