Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Конечно же я имел в виду совершенно иное, — сказал он. — Понимаете, когда ему главврач Первой больнице предложил перейти к нему, это было безусловным везением. Там Илья Николаевич имел возможность продолжить свою научную работу. Хотя и не в институтских объемах. Но дело даже не в масштабах… Как бы вам это объяснить… У нас всегда стараются чистую науку подтянуть к производству, так вот, выражаясь фигурально, Илья Николаевич как раз оказался на производстве, теснее смычки и придумать было нельзя. In praxi, как говорится. Он мог наблюдать, обобщать и анализировать частные случаи, в общем, делать то, что необходимо для получения определенных статистических данных. Наука всегда зиждется на статистике, которая либо подтверждает правила, либо дает возможность изучить исключения из него. А в иных случаях, я не могу это прямо утверждать, только предполагаю, как высококвалифицированный специалист, Илья Николаевич мог вмешиваться в процессы для получения конкретного результата.

— А если попробовать выразиться прямее? — поинтересовался Примус.

— Искусственное оплодотворение, — сказал Ровный. — Только не улыбайтесь, гражданин милиционер, вы даже не представляете, сколько у нас в стране людей, страдающих бесплодием, и сколько мужчин, совершенно не способных на полноценный половой акт.

— И что, это денежное занятие? — чувствуя, что слегка краснеет, поинтересовался Примус. Никогда он не думал, что может покраснеть в процессе такой пустяковой беседы. Ему изнасилованных женщин приходилось опрашивать сразу же после их обращения в милиции, так вот это, надо сказать, еще те были беседы, но в них краска в лицо оперуполномоченному не бросалась.

— Это вы Михаила Соломоновича наслушались, — понял Ровный. — Ну, не буду скрывать, занятие это довольно денежное, если ты, конечно, специалист в вопросе. И не просто специалист, а дипломированный, признанный профессионал. Вы никогда не задумывались, почему иностранцы у нас детишек усыновляют? Да и внутри страны на детей с хорошей наследственностью тоже очередь. А все потому, что бичом нашего времени является бесплодие. Понимаете, чужой ребенок — это все-таки чужой ребенок. А человек, который даст вам возможность иметь собственное потомство… Да вы его на руках будете носить! Я доступно излагаю?

— Доступно, доступно, Иван Николаевич, — ласково сказал Примус. — Даже такой тупица, как я, и тот проникся.

Ровный порозовел.

— Извините, это я по привычке. Так вот, Илья Николаевич в нашем деле являлся не просто авторитетом, он был специалистом. Многие женщины на него просто молились. Ведь он дал им счастье материнства. Многие, очень многие жалеют, что какие-то негодяи лишили нас такого первоклассного специалиста. Последнее время Илья Николаевич активно занимался вопросами клонирования. Знаете, клонирование как способ борьбы с бесплодием — это очень смело, очень. А плюс генетические модификанты… Тут он намного вперед убежал. Но, как говорится, in patria natus, non est propheta vocatus. Говорят, что определенных успехов Медник в этом направлении добился. Так что сами судите, как мне кажется, надо сокрушаться, что Ильи Николаевича больше нет с нами. Его профессионализм, знания, его золотые руки на весах познания тянули куда больше, чем некоторые отрицательные черты, которыми, к сожалению, был наделен и он.

— Вы имеете в виду стяжательство?

Ровный взмахнул рукой.

— Что вы, дорогой мой, что вы! — кажется, он уже совсем освоился и даже забыл, что находится в милиции. — Стяжательство — еще не худшее качество. Кто из нас не любит денег? Нам их всегда не хватает. А Илья Николаевич… он… как бы это вам сказать, он иногда слишком резким был, безапелляционным, Пинхасика он, например, безграничной бездарью назвал, когда тот между Россией и Израилем метался и в сторону Америки в то же время поглядывал. Зло, хлестко, согласен. Но ведь остроумно, верно?

— Я слышал, сейчас над клонированием многие работают, — осторожно закинул удочку Примус. — И у нас, и за бугром…

— Да, — согласился Ровный. — В этом направлении работают многие. Но с животными. Про овечку Долли слышали? А про кролика Роджера? Его американцы из одной клетки вырастили. Успехов хватает, но добились бы, конечно, большего, если бы не постоянные запреты по тематике исследований. Это, конечно, всех угнетает, а Илью Николаевича угнетало особо. А когда его лабораторию прикрыли, он и подался работать в больницу. Оборудование там примерно такое же, а контроль на порядок ниже. И начальник — если не друг, то коллега, хорошо понимающий проблемы. Вам бы не со мной на эти темы поговорить.

— А с кем?