Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Его заместитель Игорь Дмитриевич Куретайло хищной щукой проскользнул в кабинет, демонстрируя губернатору свою готовность к продуктивной работе. В руках у него были блокнот и золотой «паркер». Сам Игорь Дмитриевич был высок, худ, старательно маскировал остатками когда-то черных волос обширную лысину, которая с каждым годом завоевывала на голове Куретайло все новые и новые высоты. Одет он был в хорошо сшитый костюм, не Карден, конечно, не Гуччи, но вполне смотрибельным был костюмчик, не иначе кто-то из предпринимателей с Куретайло этим костюмчиком расплатился, сам бы Игорь Дмитриевич никогда на подобную вещь не раскошелился. Прижимист был Куретайло, сколько Жухрай его помнил, даже когда в райкоме комсомола они вместе работали, Игорь Дмитриевич и там всегда норовил на «халяву» выпить. Потом, когда родимая партия по миру с протянутой рукой пошла, каждому пришлось свое место в жизни искать. Не к Зюганову же идти, там все, как дети, о социальной справедливости и равенстве нудятину несли, никак не могли прежней жизни и распределителей с почти бесплатной икрой забыть. А при мысли об анпиловцах и макашовцах любого номенклатурного работника вообще то в жар, то в холодный пот кидало. Поначалу Игорь Дмитриевич к «яблочникам» прибился, да промахнулся, Григорий Явлинский шибко умный оказался, и народ его не понял. Пятисот дней для построения светлого капиталистического будущего маловато оказалось. А критики «яблочники» на дух не принимали, критиковать они и сами могли, причем делали это с большим удовольствием и неосторожностью. Тогда Куретайло примкнул к Виктору Степановичу Черномырдину, но и тут не повезло. Не состоялась партия среднего класса. Да и Черномырдина сняли с занимаемых постов. Хотел человек, как лучше, а получилось у него, как всегда. Такая вот беда случилась! Где уж в таких условиях о карьере мечтать! Куретайло помыкался по Москве, сдружился одно время с Костиковым, но тут как раз его нового знакомого первый президент российский Борис Ельцин по пьянке с парохода современности сбросил, как футуристы Александра Сергеевича Пушкина. Костикову было хорошо, он еще журналистики не забыл, а потому с ходу куртуазный мемуар под игривым названием писать стал — «Роман с президентом». А Куретайло в то время не до романов было. Хлеб насущный с икрой в поте лица своего добывать приходилось. У Лужкова все хлебные места занятыми оказались, да и кто провинциала к чему-нибудь стоящему подпустит? А самому локтями народ расталкивать Куретайло опасался. В бизнесе такая инициатива зачастую смертельно наказуема. За ненужную инициативу вполне заказать могли. Жириновский некоторое время изучал новоявленного кандидата в либерально-демократическую партию, потом выпятил нижнюю губу и с хмурой надменностью изрек: «Слабоват. Однозначно, слабоват. И, пожалуй, слишком интеллигентен — рюмками кидается там, где бутылки метать надо!» Через некоторое время он подозвал Куретайло и показал ему фотографию человека, похожего на Григория Явлинского. Тогда это модно было. На всех фотографиях были люди похожи на кого-то, только не на себя. «Кто это?» — спросил сын юриста. Игорь Дмитриевич сказал, что это Явлинский, и не угадал. Оказалось, что, по мнению Жириновского, на фотографии изображен какой-то даун. И все родственники у этого с фотографии шли по собачьей линии, впору кинологов приглашать. Видя недовольство Владимира Вольфовича, Куретайло понял, что надо идти другой дорогой. Еще немного Игорь Дмитриевич без особого успеха помыкался в столице и, несолоно хлебавши, вернулся в родимый Царицын. Жухрая как раз губернатором выбрали, надо было свою команду набирать, вот и пригодился ему Куретайло. Жухрай его по прежней работе знал, а тут еще Игорь Дмитриевич в столицах пообтерся, с Бурбулисом вместе пил, с Коржаковым в сауне парился, Руцкого во время октябрьской заварушки в плен брал. Такие люди всегда сгодятся. По роду своей работы Куретайло в губернаторстве курировал средства массовой информации, культуру и народное образование, а в нагрузку ему Жухрай еще выделил религиозные и общественные объединения.

Сейчас, сидя у Жухрая в кабинете, Игорь Дмитриевич льстиво и вместе с тем независимо улыбался, только улыбочка у него выходила поганая — словно он превосходство свое показывал и презирал все, как гордый Демон из поэмы Михаила Юрьевича Лермонтова. Жухрай хмурым взглядом согнал улыбочку с лица заместителя, поинтересовался:

— Что нового в прессе?

— В целом все нормально, — часто закивал головкой Куретайло. — Но вот «Городская правда» опять подкачала. Статеечку в ней тиснули о реконструкции Егланского маслосырзавода. Намекают, что некоторые областные руководители полученные на то кредиты, так сказать, экспорприировали и за бугор перевели.

— Конкретные фамилии называют? — нахмурился губернатор.

— У них одна фамилия на уме, — пригорюнился Куретайло, и по внешнему виду его и гадать не приходилось, чья фамилия в «Городской правде» прозвучала. Газетенка эта была органом мэрии, поэтому сразу было ясно, чьих рук дело и против кого именно гнусная статейка направлена.