Фантастическая сага; Сломанный меч

— Нет, ни за что. — Она взглянула ему в лицо своими испуганными серыми глазами, потом спрятала лицо у него на груди. — Я не хочу оставить тебя. Просто не могу.

Он погладил ее по огненным кудрям.

— Я потом приеду за тобой.

— Нет… Кто-нибудь может уговорить меня остаться. Или заставить. Например, священник или еще кто. Такое и раньше случалось. Мне рассказывали… — Она вспомнила, как прелестны эльфийки и как многозначительно они поглядывают на Скафлока, и на какое-то мгновение все тело у нее будто судорогой свело. — Я не оставлю тебя, — твердым голосом проговорила она. — Я остаюсь здесь.

Он молча обнял ее. Эти слова Фриды наполнили его сердце несказанной радостью.

Вскоре пришла весть о скором выступлении троллей. В последнюю ночь перед тем, как им самим выйти в море, эльфы устроили в Эльфхолме большой пир.

Просторен был пиршественный зал Имрика. Сидя подле Скафлока неподалеку от почетного хозяйского места, где поместился Имрик, Фрида совершенно не могла разглядеть дальнего конца этого громадного помещения, да и украшенные резным узором из виноградных лоз потолочные балки зала едва угадывались в полумраке. Любимый эльфами прохладный голубоватый сумрак, казалось, клубился повсюду подобно дыму, однако воздух был свеж и напоен ароматами цветов. Освещали зал бесчисленные стоящие в бронзовых канделябрах восковые свечи, горевшие ровным серебристым огнем. Свет их отражался от развешанных по стенам щитов и золотых панелей, испещренных затейливым чеканным узором. Расставленные на белоснежных скатертях блюда, чаши и кубки, все до единого из драгоценных металлов, были украшены дорогими каменьями. Хотя Фрида и привыкла уже в Эльфхолме ко всяким необычным лакомствам, голова у нее все равно пошла кругом от обилия перемен мясных и рыбных блюд, кушаний из дичи, всевозможных фруктов, пряностей, сладостей, множества сортов пива, меда и вина, что были поданы к столу на том пиру.

Эльфы принарядились по случаю торжества. Скафлок, например, надел белую шелковую тунику и льняные штаны, а сверху — богато расшитый камзол. Одеяние его довершал золотой пояс с ножнами из природного, с некоторой примесью серебра, золота, в которых помещался кинжал с богато украшенной каменьями рукоятью, а также башмаки из кожи единорога и короткий, алого цвета, отороченный горностаем плащ. Фрида была в прозрачном, с радужным отливом платье. На маленькие, упругие грудки ее ниспадало бриллиантовое ожерелье, талию украшал тяжелый золотой пояс, обнаженные руки были сплошь унизаны массивными, золотыми же обручьями, на ножках красовались новые бархатные туфельки. Головы Скафлока и Фриды были увенчаны усыпанными каменьями диадемами, как и подобало альфхеймскому вельможе и избранной им (пусть совсем ненадолго) подруге. Одеяния собравшихся за пиршественным столом эльфийских владетелей отличались не меньшим великолепием. Даже на небогатых относительно провинциалах блистало узорчье из природного золота.

Пирующих развлекали музыканты, причем не только любимые Имриком эльфхолмцы, но и сидские арфисты и флейтисты из западных земель. За столом не смолкали разговоры. То и дело возникали остроумные пикировки, на которые так горазды острые на язык эльфы. То тут, то там звучал веселый смех.

Когда же столы были убраны, и настало время выступить шутам, кто-то крикнул, что вместо этого надо бы сплясать танец с мечами. Имрик нахмурился: уж очень не хотелось ему, чтобы все узнали, сколь дурны для эльфов предзнаменования относительно исхода предстоящей войны. Но большинство гостей желали, чтобы был исполнен танец с мечами, и отказать им у него не было никакой возможности.

Эльфы выступили на середину зала, скинув с себя узорчье, тяжелые камзолы и плащи, эльфийки же и вовсе разделись донага. Рабы проворно принесли каждому из воинов по мечу.

— Что это они делают? — спросила Фрида.

— Старинный обычай велит эльфам перед тем, как отправиться в поход, сплясать особый танец, — ответил Скафлок. — Наверное, мне придется слагать висы, чтобы задавать ритм танцующим. Сам плясать я не могу: ни одному из смертных не дано управиться с таким танцем и остаться невредимым, сколько бы он ни разучивал его. Они будут танцевать, пока скальд не сложит девяносто девять вис, и если никто при этом не будет ранен, то это явится величайшим предзнаменованием победы. Если же кто из танцующих будет убит, это предвещает поражение. Даже небольшая царапина — недобрый знак. Не нравится мне все это.

Вскоре эльфы-мужчины выстроились в два ряда, лицом друг к другу. Стоящие друг напротив друга воины скрестили, подняв высоко над головой, свои мечи. Позади каждого из мужчин стояла женщина. В выражении лиц и самой осанке будущих участников танца, особенно эльфиек, сквозило непривычное напряжение. Строй танцоров протянулся на огромную длину, конец его скрывался в темноте в дальнем конце зала. Сплошной ряд скрещенных сверкающих мечей был похож на воздвигнутую над причудливой колоннадой крышу. Скафлок поднялся и встал перед княжеским троном.

— Начинайте, — зычным голосом крикнул Имрик.

Скафлок стал говорить вису: