Фантастические повести и рассказы

Оказалось, это то самое кольцо, что было надето на безымянный палец отрубленной кисти чудовища. Через много дней после того, как она перестала шевелиться, настоятель обители решился наконец раскрыть клетку и снять это кольцо. Никаких знаков или надписей на нем не оказалось, но на коже мертвого пальца под тем местом, где был красный камень, увидели старцы к своему изумлению четко проступающий знак Двойного Круга. И поняли: раз чудовище помечено этим знаком, то именно у членов Двойного Круга следует им искать от него защиты.

Кто же мог предположить, что я, именно я окажусь первым, к кому обратятся они за помощью?

Дело в том, что много лет назад, в молодости своей, я был неосторожен. Познание тайн природы, равно как и тайн духа человеческого, требует от нас, наделенных мудростью и жаждой познания, постоянной осторожности. Ведь каждая новая крупица знаний пробуждает в природе и людях силы, дотоле неведомые, и никто не может с достоверностью сказать заранее, сможет ли он совладать с этими силами. Самым мудрым и стойким свойственно ошибаться и переоценивать свое могущество, свойственно сохранять наивную веру в то, что разбуженные ими силы останутся им подвластными. Что уж тут говорить о молодости, которая стремится одним прыжком овладеть всеми тайнами мира? Да и как можно заставить себя остановиться и оглянуться на возможные последствия, если все самое интересное, самое волнующее там, впереди? Я не знаю ни одного из тех, кто сумел достичь истинных вершин в познании и был бы в то же время в молодости осмотрителен и осторожен. Как знать, быть может, именно неосмотрительность и является истинным залогом способности достичь вершины, а тот, кто привык постоянно оглядываться, неизбежно остановится на полпути и повернет обратно? Хотя кто в силах подсчитать, сколько дерзких и неосмотрительных срывается в пропасти и гибнет в стремительных потоках?..

Но не буду без нужды отвлекаться. Как ты знаешь, меня одно время чрезвычайно интересовали таинства черной магии, и кое-что в этой области я постиг в совершенстве. Было бы нелепо каяться сегодня во всех грехах того времени, но поверь: если бы мне было суждено прожить жизнь заново, никогда вновь не решился бы я открыть Черную Книгу. Никто не знает, какие беды ждут его на жизненном пути, но я убежден, что самое страшное, самое непоправимое из того, что со мной случилось и что мне еще предстоит пережить, берет свое начало именно из этого поступка.

Так вот, углубляясь в изучение таинств черной магии, я некоторое время уделял пристальное внимание одной из самых важных ее частей сотворению кадавров. Смею тебя уверить: в этом деле я достиг подлинного совершенства. В умении творить кадавров я, пожалуй, смог бы поспорить с самим Магом Арриканом, да простится мне упоминание его зловещего имени. Но искусство это, хотя и требует от овладевающего им больших знаний и большого умения, в корне своем совершенно бесплодно и бесполезно, ибо никто еще из мудрых и великих не сумел найти употребление кадавру для благого дела. Те же, кто создавал их для целей темных и злых, сами подписывали себе смертный приговор, ибо недолговечна мудрость, обращенная во зло.

Конечно, создавая своих кадавров, я и в мыслях не держал того, чтобы использовать их для собственного возвеличивания. Ты помнишь, наверное, что даже в то смутное время моей жизни, когда поставил я перед собою такие цели, никогда не брал я на вооружение силы нечистые. и не потому даже, что стремился я возвыситься над миром, используя лишь допустимые в нашем кругу средства, — желание возвеличиться не останавливается обычно перед применением любых средств, — а попросту потому, что слишком хорошо памятны всем нам случаи, когда мудрые теряли разум, пытаясь воспользоваться этим страшным оружием. Достаточно вспомнить хотя бы Реггинса Долледского, кадавра-мага, который убил и расчленил своего хозяина и создателя Ликра Мудрого и долго творил злодеяния, прикрываясь его именем и его обликом, чтобы понять, что только начисто лишенный разума решится вновь вступить на этот путь.

Так вот, достигнув в умении творить кадавров совершенства, я потерял к этому делу интерес и был настолько беспечен, что не позаботился должным образом о ликвидации всех последствий своих опытов. И вот теперь, увидев снятое с пальца кадавра кольцо, услышав о скрытом под ним знаке Двойного Круга на пальце чудовища, я понял, что именно один из сотворенных мною тогда кадавров стал причиной стольких бед для несчастных жителей лесного края. Вспоминая теперь то время, я понимаю, что возможностей исчезнуть из поля моего зрения у кадавра было вполне достаточно. Хотя бы во время землетрясения, которое тогда почти полностью разрушило Окургирд, или пожара в моей башне, когда граф Трекил со своими вассалами осадил ее именно при этом пожаре и пропало кольцо, которое я держал на ладони. Тогда я посчитал что все, чего я лишился, сгинуло в пламени — как оказалось, я ошибался.