Фантастические повести (Замок Отранто. Влюбленный дьявол. Ватек)

Одновременно с Уортонами с новой оценкой средневековой литературы и искусства выступает Ричард Хёрд (Richard Hurd). Его «Письма о рыцарстве и средневековых романах» («Letters on Chivalry and Romance», 1762), подсказанные аналогичным по теме сочинением французского ученого Лакюрн де Сент-Пале (Lacurne de Sainte Palaye «Memoires sur l'ancienne Chevalerie», t. I, 1759), являются одной из наиболее влиятельных книг предромантизма. Задача ее — показать «преимущества готических нравов и вымыслов для устной поэзии по сравнению с классическими». Хёрд сравнивает рыцарское средневековье с героическим веком в изображении Гомера: великанов и волшебников рыцарского романа — с циклопами, средневековых менестрелей — с греческими аэдами, турниры — с олимпийскими играми, подвиги Ланселота и Амадиса — с Гераклом и Тезеем, убивающими чудовищ. Преимущество, по его мнению, везде на стороне «феодальных времен» с «их более высокой культурностью и более возвышенным и торжественным характером их суеверий».

С 1747 г. Уолпол, купив небольшое имение на берегу Темзы, неподалеку от Лондона, близ городка Туикнам, приступил к перестройке в соответствии со своими новыми вкусами маленького помещичьего дома, названного им Strawberry Hill («Земляничный холм»). «Я собираюсь построить в Строберри Хилл маленький готический замок, — писал он своим друзьям. — Если Вы можете найти для меня старинные цветные стекла, оружие или что-нибудь подобное, я буду Вам чрезвычайно обязан». Строительство продолжалось с значительными перерывами до 1770 г. В 1774 г. Уолпол напечатал подробное описание своей «виллы» малым тиражом в любительском издании, повторенном в расширенном виде в 1784 г. в его собственной типографии, которую он тем временем открыл в своем имении для публикации редких книг; оно было повторено еще раз с многочисленными иллюстрациями и чертежами в 1798 г. в роскошном посмертном полном собрании его сочинений (The Works of Horatio Walpole, Earl of Orford, 1798, vol. 2). Эти описания и прежде всего сама постройка послужили образцом для «возрождения готики» в архитектуре XVIII в. не только в Англии, но по всей Европе. Отражение этой моды мы встречаем и в русских парках того времени — в Гатчине, Павловске, Шувалове и др.

В «готическом замке» Уолпола была часовня, круглая башня, столовая, построенная по образцу монастырской трапезной, готическая галерея, — с крестовыми сводами, винтовыми лестницами, цветными стеклами в окнах, скульптурными каминами, резными потолками, старинной мебелью и средневековым оружием, собранным в «рыцарском зале», и множеством редких и ценных «древностей» самого разного происхождения. Грей в письме выражал свое восхищение «духом замка Строберри. За немногими исключениями он отличается чистотой и правильностью «готицизма», которые мне не приходилось наблюдать в других местах». Однако на самом деле стиль этого замка отличался пестротой и анахронизмами, столь характерными вообще для «готического возрождения» XVIII в.: смешение церковного и замкового зодчества с формами частных построек, архитектурных стилей разных веков и разных народов. Двери имели форму церковных порталов, резной потолок в галерее повторял рисунок надгробной часовни, образцом для камина служила средневековая гробница Вестминстерского аббатства и т. п. Впрочем, во всем этом было отчасти и сознательное намерение строителя. В своем «Описании» он сообщал о желании представить в замке «стандартные образцы готической архитектуры, собранные в соборах и надгробных часовнях», с тем чтобы показать «возможность их использования для каминов, потолков, балюстрад, балконов и т. д.». «Я совсем не имел в виду сделать мой дом столь готическим, чтобы этим исключить удобство и современную утонченную роскошь... Он был построен так, чтобы удовлетворить мой собственный вкус и до некоторой степени воплотить мои собственные фантазии (visions)».

Эти «фантазии» подсказали Уолполу и содержание его «готической повести» («gothic story»). Если верить его рассказу, он однажды заснул, с головой, как всегда «переполненной готическими рассказами», и увидел во сне старинный замок, где на балюстраде высокой лестницы лежала гигантская рука в железной перчатке. Проснувшись, Уолпол в тот же вечер принялся писать роман, не имея никакого предварительного плана, проработал над ним целую ночь и затем закончил свое произведение меньше чем через два месяца.