Фантастические сказки

- Не гневайся на рабов твоих! - сказал главный погонщик на превосходном английском языке. - Мы здесь по повелению Факраша-эль-Аамаша, нашего господина, которому мы обязаны повиноваться. Мы привезли тебе все это в дар.

- Привет вашему господину, - сказал Гораций сквозь зубы, - и скажите ему, что лондонскому архитектору верблюды не могут пригодиться. Скажите, что я весьма благодарен, но принужден отказаться от них.

- О, высокородный господин, - объяснил погонщик, - верблюды не дар, но они навьючены дарами. Так как мы не смеем ослушаться приказа нашего господина, то дозволь внести в твое жилище эти ничтожные знаки его благоволения и отбыть с миром.

Гораций и не заметил, что на всех верблюдах были тяжелые вьюки, теперь снимаемые погонщиками.

- О, если это необходимо! - сказал он не слишком-то любезно. - Только, пожалуйста, поторопитесь: вот уже собирается толпа, и я не хочу, чтобы сюда пришла полиция.

Он вернулся в комнаты, где застал г-жу Рапкин, остолбеневшую от изумления.

- Все… все в порядке, - сказал он. - Я забыл… Это только несколько восточных вещей оттуда же, откуда и медный кувшин, знаете. Они присланы мне… на осмотр.

- Уж как-то чудно посылать товары на дом на верблюдах, сударь, не правда ли? - сказала г-жа Рапкин.

- Вовсе не чудно, - сказал Гораций. - Это очень предприимчивая фирма, которая придумала такой способ рекламы.

Один за другим, вереницей, входили смуглолицые погонщики; каждый складывал свой груз на пол с каким-то гортанным восклицанием и удалялся, пятясь, пока гостиная не была завалена горами мешков, тюков и ящиков, после чего явился главный погонщик и сообщил, что по числу подарки уже все.

«Интересно знать, сколько ждет себе на чай этот парень, - думал Гораций, - одного золотого как-то мало, но это все, что я могу. Попробую дать».

Но надсмотрщик отказался от всякого вознаграждения с благодарным достоинством. Когда же Гораций проводил его до ворот, то застал у ограды полицейского.

- Знаете, это не годится, - говорил полицейский. - Верблюды загородили всю улицу… Пусть проходят, а то я обязан…

- Да ладно уж, служивый, - сказал Горации, всовывая ему в руку тот золотой, от которого отказался погонщик, - они сейчас двинутся дальше. Они привезли мне несколько подарков от… от одного приятеля с Востока.

Тем временем проводники влезли на ставших на колени верблюдов, которые затем поднялись вместе с ними, двинулись по площади и, колыхаясь на ходу, скоро оставили за собой толпу, которая тупо таращилась на караван, пока верблюд за верблюдом исчезли в тумане.

- Я бы рад иметь таких знакомых, - сказал полицейский. - Ваш приятель, видно, из тороватых, не так ли?

- Очень! - сказал Гораций с яростью и вернулся к себе в комнату, откуда г-жа Рапкин уже ушла.

Его руки тряслись, но не от радости, когда он развязывал мешки и тюки и открывал ящики чужеземного вида, при взгляде на содержимое которых у него занялся дух.

В тюках оказались ковры и ткани, которые он определил по внешнему виду, как баснословно древние и выше всякой цены; в мешках заключались золотые кувшины и посуда чужеземной работы и невероятных размеров, ящики были полны драгоценных камней: нитей молочно-розоватого жемчуга величиной со среднюю луковицу, ниток нешлифованных рубинов и изумрудов, самые мелкие из которых едва поместились бы в обыкновенную коробку для воротников; и бриллиантов, грубо ограненных и отшлифованных, каждый величиной с кокосовый орех, в центре которых искрилось прозрачное призматическое сияние.

По самому скромному счету общая стоимость этих подарков едва ли могла быть меньше нескольких сот миллионов; по всей вероятности, никогда, во всей истории мира, ни одна сокровищница не содержала в себе таких богатств.

Было бы трудно для каждого, кто увидал бы себя внезапно обладателем такого громадного, неисчислимого богатства, сделать какое-либо замечание, вполне достойное такого случая, но, конечно, ни одно из них не оказалось бы таким неподходящим и действительно неуместным, как восклицание Горация, которое, хотя и было глубоко прочувствованно, но заключалось только в единственном слове: «О, черт!»

7. БЛАГОДАРНОСТЬ - ЯРКОЕ ПРЕДВКУШЕНИЕ ГРЯДУЩИХ БЛАГ

Большинство людей, увидав себя внезапно обладателями такого огромного богатства, испытали бы некоторую радость. Вентимор же, как мы видели, попросту вышел из себя от злости. И хотя такое его состояние может поразить читателя, как непонятное и абсолютно бессмысленное, однако наш герой был более прав, чем это может показаться на первый взгляд.

Несомненно, что с деньгами, которых стоили эти сокровища, он был бы в состоянии перевернуть денежные рынки Европы и Америки, повергнуть общество к своим ногам, создавать и разрушать царства - словом, властвовать над всем миром.