Фантастические создания

Ферд беспокоился о смертной казни, стонал: «О, какой ужас, а если казнят невиновного?» Оскар говорил: «Ну, значит, ему не повезло». И добавлял: «Дай мне вон ту монтировку».

Ферд переживал даже из-за мелких неприятностей в жизни совершенно посторонних людей. Например, однажды в магазин зашла пара с тандемом, к которому было прикреплено детское сиденье. Они ничего не купили, просто подкачали колеса (за это в магазине денег не брали). Потом женщина решила сменить малышу пеленки, но одна булавка сломалась.

— Почему булавок никогда не найдешь? — причитала женщина, перерывая все сумки и карманы. — Вечно они куда-то пропадают.

Ферд промямлил что-то в знак сочувствия, пошел искать булавки, но, хотя он был уверен, что в кабинете они были, так ни одной и не нашел. И молодая семья так и укатила, завязав пеленку неуклюжим узлом.

За ленчем Ферд сказал:

— Нехорошо получается с этими булавками.

Оскар вонзил зубы в сандвич, откусил кусок, прожевал, проглотил. Ферд постоянно экспериментировал с сандвичами. Его любимый рецепт включал сливочный сыр, оливки, анчоусы и авокадо (все перемешать и слегка сдобрить майонезом). А вот Оскар всегда клал на хлеб одно и то же — розовое «мясо для ленча» из консервной банки.

— Наверно, тяжело это… с маленьким ребенком, — произнес Ферд, попробовав свой сандвич. — Не просто путешествовать, но и растить его.

— Да ладно, — пожал плечами Оскар, — в каждом квартале есть хозяйственные магазины, а если кто читать не умеет, догадается по вывеске.

— Хозяйственные? А, ты в том смысле, что там булавками торгуют.

— Ну да, булавками.

— Но… знаешь ли… это же правда… Если начнешь искать, булавок никогда нигде нету.

Оскар откупорил свое пиво, сделал первый глоток, подержал во рту.

— Ага! Зато вешалок для одежды всегда навалом. Хоть каждый месяц выкидывай. Через месяц открой тот же самый шкаф — а их опять полно. Знаешь что — придумай-ка на досуге машину, которая будет переделывать вешалки в булавки.

Ферд отрешенно кивнул:

— Ну, вообще-то на досуге я ремонтирую «француза»…

Гоночный велосипед был великолепный: легкий, с низким седлом, быстрый, красный, сверкающий. В его седле велосипедист чувствовал себя птицей. Но, как бы ни была хороша эта машина, Ферд знал, что может ее усовершенствовать. Он показывал ее всем, кто заходил в магазин. Но потом как-то потерял интерес…

Его новым хобби стала природа. Точнее, книги о природе. Как-то в магазин забрели из парка несколько мальчишек и с гордостью показали Ферду жестянки с изловленными ящерицами и жабами. После этого работа над красным «французом» застопорилась. Теперь Ферд тратил все свободное время на чтение книг по естествознанию.

— Мимикрия! — вскричал он, обращаясь к Оскару. — Мимикрия — это нечто!

Оскар заинтересованно поднял глаза от газеты, где читал раздел о боулинге:

— Я тут по телику пародиста видел, он Мэрилин Монро изображал. Вообще один в один!

Ферд раздраженно замотал головой:

— Я говорю о другой мимикрии. Я говорю о том, как насекомые и паукообразные меняют свою форму, притворяясь листьями, прутиками и тому подобным, чтобы их не съели птицы или другие насекомые.

Гримаса недоверия исказила пухлое лицо Оскара:

— Как это — форму меняют? Что ты мне тут рассказываешь?

— Нет-нет, правда. Но бывает и мимикрия ради агрессии: например, в Южной Африке живет черепаха, похожая на камень, и когда к ней подплывают рыбы, она их пожирает. А на Суматре есть один паук. Когда он лежит на спине, его легко принять за птичий помет. Он так на бабочек охотится.

Оскар скептически рассмеялся и снова уткнулся в статью о боулинге. Одна его рука ощупала карман рубашки, нырнула за пазуху, рассеянно поскребла рыжую чащу на груди, затем вынырнула, исчезла в кармане брюк.

— Где же карандаш? — буркнул Оскар, встал, пошел в тесный кабинет и начал выдвигать ящики.

И вдруг завопил:

— Эй!

Ферд вбежал в каморку:

— Что случилось?

Оскар указал на ящик:

— Помнишь, ты тогда мне все уши прожужжал, что булавок нету? Гляди: целый ящик, будь он неладен, набит доверху.

Ферд уставился на ящик, почесал затылок, слабо пискнул:

— Но я уверен, я и здесь посмотрел…

И тут из зала прозвучало мелодичное контральто:

— Есть здесь кто-нибудь?

Оскар тут же позабыл и про ящик, и про его содержимое, откликнулся:

— Иду-иду! — и выбежал в дверь.

Ферд последовал за ним.

Посреди магазина стояла девушка довольно плотного телосложения, с мускулистыми икрами и глубоким декольте. Она показывала на седло своего велосипеда и что-то говорила Оскару, а тот твердил: «Угу» — и глазел больше на нее, чем на велосипед.

— Его нужно сдвинуть назад, самую малость («угу»), видите? Мне просто нужен гаечный ключ («угу»). Я забыла сумку с инструментами, я такая дура.

Оскар машинально повторил: «Угу» — и тут же опомнился:

— Я починю, в одну секунду.

И хотя девушка уверяла, что справится сама, починил седло. Правда, не совсем в одну секунду. От денег он отказался. Разговор затягивал как мог.

— Ну что ж, спасибо вам, — сказала девушка. — Мне уже пора.

— Ну, какие теперь ощущения от агрегата? Приятные?

— Лучше не бывает. Спасибо…

— А знаете, я вас немножко провожу, просто чтобы…