Фантастические создания

Молодой мужчина подал ему карточку.

Вулф прочитал:

ФЕРГУС О’БРИН

Частный детектив

Лицензия штата Калифорния

Вулф усмехнулся:

— И что это значит? Вы собираете улики для бракоразводного процесса? Ведь этим обычно занимаются частные детективы, не так ли?

— Мисс Гартон не замужем, как вы, вероятно, осведомлены. Я только спрашиваю, поддерживали вы с ней связь в последнее время?

— А я просто спрашиваю, с какой стати вас это интересует.

О’Брин встал и начал мерить кабинет шагами.

— Так мы с вами не сдвинемся с места, не так ли? Я правильно понимаю, что вы отказываетесь описывать суть ваших отношений с Глорией Гартон?

— Я не вижу причин, по которым должен поступать иначе. — Вулфа это начинало раздражать.

К его удивлению, детектив широко улыбнулся:

— Хорошо. Давайте о другом. Расскажите мне о своей кафедре. Как давно работают здесь преподаватели?

— Кто конкретно вас интересует? Весь персонал?

— Только профессора.

— Я здесь семь лет. Остальные — по крайней мере десять, а кто-то и больше. Если вам нужны точные цифры — можете получить их у декана. Если только — а я очень надеюсь на это! — он не выкинет вас в окно с вашими дурацкими вопросами. — Вулф радушно улыбнулся.

O’Брин рассмеялся:

— Профессор, думаю, мы сможем найти общий язык. Еще один вопрос — и можете сами выкинуть меня в окно. Вы гражданин Америки?

— Конечно.

— А остальные на кафедре?

— Все. А теперь, может быть, соблюдая банальные приличия, вы объясните мне эту фантастическую мешанину вопросов?

— Нет, — просто ответил O’Брин. — До свиданья, профессор.

Он шарил зелеными глазами, внимательно замечая каждую деталь. Потом взгляд его остановился на длинном указательном пальце Вулфа, поднялся к его густым, сходящимся на переносице бровям и снова вернулся к пальцу. Когда он покидал кабинет, в глазах у него было выражение слегка испуганного понимания.

«Все это чушь…» — сказал себе Вулф.

Частный детектив, какими бы проницательными ни были его глаза, какими бы откровенно бессмысленными ни были его вопросы, точно был последним человеком на земле, который заметил бы признаки ликантропии.

Забавно.

Слово «вервольф» можно принять. Можно сказать: «Я вервольф», — и это прозвучит совершенно нормально.

Но скажешь: «Я ликантроп», — и сразу мурашки по коже.

Странно.

Это могло бы стать материалом для отличной статьи о влиянии этимологии на коннотации для какого-нибудь из известных журналов.

Но, черт побери!

Вольф Вулф теперь больше не был в первую очередь ученым.

Теперь он был в первую очередь вервольфом, — вервольфом белой магии, вервольфом-весельчаком. И уж он повеселится на славу!

Он запалил трубку, уставился на чистый лист бумаги на столе и снова взялся за черновик письма к Глории.

Оно должно содержать в себе достаточно многозначительных намеков, чтобы очаровать ее и удержать ее интерес к его персоне, пока он не сможет отправиться на юг, когда закончится учебный год, чтобы раскрыть ей всю замечательную новую правду. Это…

Профессор Оскар Фиринг вошел в кабинет и прохрюкал:

— Добрый день, Вольф. Работаете в поте лица, мальчик мой?

— Добрый день, — рассеянно ответил Вулф, не отрывая взгляда от листа бумаги перед собой.

— Впереди интересные события, а? Небось только и ждете, когда сможете увидеть восхитительную Глорию?

Вулф вздрогнул:

— Откуда… что вы имеете в виду?

Фиринг протянул ему сложенную газету:

— Вы не слышали?

Вулф стал читать с растущим удивлением и радостью: