Фантастические тетради

Мидиан просматривал контрольные панели. Станция медленно уходила с орбиты, панорама рябила схемами и диаграммами, тревожная пауза распространялась в пространстве отсека.

— Ну что? — не вытерпел Эф.

Панорама продолжала рябить, аварийная панель выдавала сигналы тревоги, транслируя оболочку поврежденного сектора.

— Спокойно, — ответил Бахаут. — Это надежная машина. Все обойдется. Снаряд попал во внешний каркас грузоприемника и не пробил. Потом только срикошетил по балансиру. Я даже удара не почувствовал. Не сразу понял, почему сместилась орбита. Только я привел станцию на место, только закрепил, тут пуля… Вы только взгляните на ее размеры! Я вам покажу запись. С момента вылета из вашей «трубы» до станции каких-то несколько минут. Скажите, Мидиан, как он пробил атмосферу? Вы на машине с такой скоростью не поднимаетесь!

Но Мидиан не реагировал на вопросы, пока не завершил техосмотр. А завершив, уронил голову на спинку кресла.

— Только не говорите, что все кончено, — запаниковал биолог. — Станция стабилизируется сама, надо закрепиться на дальней орбите и начинать ремонт.

— Поврежден генератор ускорителя, — ответил Мидиан, — его ремонт вне стационара невозможен.

— И что теперь? Как же теперь быть?

— Твоя «букашка» дотянет до обитаемой зоны, где мы могли бы выйти на связь? — спросил профессор.

— На это потребуется несколько тысяч лет. До обитаемой зоны дотянет и сама станция, но без ускорителя балансира сроки будут примерно те же.

— Ты, — напустился профессор на Бахаута, — пень садовый! Не мог сразу поставить защиту корпуса? Зачем ты ее вообще трогал?

— Это я виноват, — остановил его Мидиан. — Обычно защиту на маневрах снимают, но я должен был предусмотреть.

— А вы молитесь богам! Давайте-ка начинайте сейчас. Самое время.

— А ты, — рассердился Бахаут, — ясновидец, почему не заметил, что у тебя под носом аборигены возводят артиллерийский ствол до самой стратосферы?

— Хватит! — Мидиан шлепнул ладонью по подлокотнику, и тревожная тишина вернулась в отсек. — Довольно склок. Собираем все, что можно увезти со станции, грузим в машину и побыстрее.

— Что вы намерены делать? — поинтересовался Бахаут.

— Уничтожить бортовой архив, законсервировать станцию на солнечной орбите.

— То есть, — забеспокоился он, — вы вернетесь сюда не раньше чем через год?

— Вы, Бахаут, отправляетесь с нами. Через год… через десять… Пока я не придумаю, как восстановить ускоритель, мы будем экономить каждый энергетический флюид.

Светлое пятно Альбы на внешней панораме сжалось в горошину. Удаление шло с пугающей быстротой. Улучив момент, профессор выкрал из багажа Бахаута грифель несмываемой краски и уединился в навигационном отсеке. «Дорогой друг, — написал он на гладкой поверхности пола, — скорее всего, мы никогда не вернемся. Эти последние строки, написанные пропавшей экспедицией, возможно, предостерегут тебя от гибельного пути. Но жизнь прекрасна, и я бы отдал все, чтобы сделать ее бесконечной. Сегодня у меня появилась надежда».

На руинах событий, посреди каменистой пустыни возвышались две альбианские достопримечательности: башня, рукотворное изделие Эсвика-Эсвика, и пузырь шатра, надутого пришельцем Мидианом. Вторая достопримечательность, мало того что была лишена величественного вида на фоне первой, но и прилично осела в грунт благодаря усердию как природных стихий, так и техногенных недоразумений. Этот удивительный апофеоз дисгармонии наблюдался во всем, что окружало пришельцев: от машины, загруженной барахлом, и помятых взрывом антенн до неуютно пустого неба. Мидиан старался занять товарищей работой. Но Эф, наглотавшись успокоительного, годился разве что для ритуальных медитаций, а Бахаут впервые загрустил за собственным рабочим столом. Приближалась новая буря.

— Я только одно хочу понять, — говорил Мидиан, — его цель. Ведь в каждой пакости должна присутствовать хотя бы малая доля здравого смысла. Не так ли, профессор?

— Друг мой, попадись мне этот паршивец, я своими руками оторву ему обе головы. Можете не сомневаться.

— Только прошу вас, Эф, не раньше, чем я выясню причину…

— Да бросьте, — вздохнул Бахаут, — апогей бессовестного гостеприимства. Если не выстраивать этических канонов, его можно понять. — Биолог исследовал лучом основание башни, вяло шевеля пальцами по рабочей панели биолокатора, что-то записывал себе в архив… — Знаете, еще немного и я поверю, что мы имеем дело с богами.

— Не понял вас? — отозвался Мидиан.

— Они использовали минеральное горючее. Взрывной порошок. Не знаю, скажет ли вам о чем-нибудь химическая формула. Это редкий природный материал. Достаточно высечь камнем искру, и шарахнет как надо. Представьте себе диаметр ствола в сотню километров, представьте в недрах целый пласт залежей горючего. Направленный выстрел из такого калибра способен сдвинуть орбиту. Вы только представьте, в первобытные времена аборигены замерзли на Альбе и решили подвинуть ее к светилу.

— Я решаю другую задачу, — ответил Мидиан. — Откуда на первобытной Альбе взялись аборигены?

— Спросите у них.

— Вы издеваетесь, Бахаут?