Фантастические тетради

Монополия на средства производства в данном случае имеет свой положительный смысл: инженерные службы всерьез увлеклись исследовательским процессом, отпочковали от себя отдельную область познания — мемологию и, сконцентрировав усилия, достигли таких результатов, о которых отдельные деятели не решались мечтать. Проблема в том, что апогей великих мемологических открытий выпадает на нижнюю фазу амплитуды и не торопится вновь вскарабкаться на гребень волны, но разумный Ареал это не удивляет. Разумный Ареал удивляется совершенно другим вещам.

Глава 2

Не с первого взгляда Эссима признал свой корабль. Лифтоприемник доставил его в лабиринты периферийных отсеков, где уважающий себя навигатор бывать не обязан. Эту территорию осваивал Нап-Кальтиат. Он же и выбросил туда площадку приемника. Эссима напугался до полусмерти, решив, что апокалипсис состоялся без него. Стены отсеков были покрыты экранами, способными спугнуть саму мадисту, и Эссима, не устояв от головокружения, стукнулся лбом о силовое поле.

Тишина зашевелилась, зазвенела искрами в плотной атмосфере. Он полз напролом, распихивая все, что преграждало путь к свету. Полз к сердцевине корабля, где его ожидало забытое чувство душевного покоя и где его взору открылась картина еще более странная.

На нижней площадке отсека лежало телесное образование, прижатое к плоскости гравитационным полем. Над ним плавал золотистый ихтиозавр, подергивая лопастями плавничков. Ихтиозавра, в свою очередь преследовал неприлично распухший глаз, произраставший из тела гибкими корнями желто-бурых кровеносных сосудов. Заметив Эссиму, ихтиозавр растаял, и облачко светлой пыльцы брызнуло на воспаленный глазной нерв. Гравитация упала, и Нап лениво поднялся.

— Так быстро? — спросил он.

Не говоря ни слова, Эссима занял рабочее место за пультом, натянул перчатку и стал проверять готовность полетных систем.

— Мы убираемся отсюда? — удивился Нап. — Уже? Имей в виду, второй раз на ту же приманку Копра не клюнет.

— Они меня раскусили.

— А на что ты надеялся, дорогуша?

— На то, что это произойдет не сразу.

— Перестань, как они могли? В худшем случае, они приняли тебя за посредника. Твои возможности работы с мемо-техникой от этого только расширятся.

— Бесполезная трата сил, — психанул Эссима, испугался неожиданного взрыва эмоций в зоне тотального контроля и перешел на шепот. — Я был в контакте с прибором достаточно, чтоб понять… Нап, посредники не могут оставлять мему. — Он поднял взгляд на Кальтиата, который массировал воспаленную глазницу, и снова погрузился в горестные размышления. — Значит, и я не могу.

— Надо было попробовать спровоцировать хотя бы стихийное возбуждение памяти. Любая деталь могла бы дать нам точку отсчета.

— Мне показалось знакомым имя экса. Зенон… не могу вспомнить, откуда я знаю это слово.

— Ну вот. А говорил — бесполезные усилия. Хочешь, попробуем разобраться?

— Только не сейчас. Я устал.

Розовые вспышки ритмично озаряли навигаторский отсек. Записи коприанских событий хаотично всплывали на панораме и проваливались. Эссима лежал в кресле, рассматривал цветные пятна под сводом потолка и гасил в себе самые недобрые предчувствия.

— Отрицательная фаза, — рассуждал он, — явно доминирует. Как думаешь?

— Безусловно, — соглашался Нап из транслятора внутренней связи.

— Как думаешь, если посредники не уйдут в провал…

— Уйдут, — успокаивал Нап, — куда им деваться.

— А если нет?

— В самом худшем случае тебя все равно примут за посредника, ставшего жертвой межрасового контакта.

— Посредник не может быть жертвой, — продолжал рассуждать Эссима, — ибо, став жертвой, он не может продолжать быть посредником. Эти фигуры примечательны своим нейтралитетом. Это то, что нынешние эксы не в состоянии понять. Кажется, «зенон» — это ученый титул, со времен основания первых университетов. Мелкий, вроде первого допуска в навигации. Но я могу ошибаться…

— Ты принял решение задержаться здесь?

Эссима насторожился. Внутри что-то дернулось, словно чека сорвалась с адской машины. Контрольные программы отработали и ждали запуска на старт. Панорама осветила отсек аритаборской «розовой бурей». Индикатор внешней связи едва тлел, но присутствие инородной субстанции на своем корабле он чувствовал спинным мозгом.

— Я полагаю, что пока еще нужен Копре.

— Но ведь Эссима — не экс… — услышал он эксперта, и серая тень сгустилась над панелью.

— Не экс.

— И не посредник.

— Не посредник, — согласился Эссима.

— Кто же Эссима?

— Альбианин.

Тень застыла, образовала над собой шарообразный сгусток энергии и медленно растворилась в розовых облаках.

— Можешь выходить на транзит, — сказал эксперт, прежде чем исчезнуть. Связь с Копрой уступила место «навигатору», болф выплыл с причала технопарка.

— Нап! — крикнул Эссима и вышел к лифту. — Найди мне площадку коприанского приемника. Того, что ты выбросил. Сию же секунду! Что ты себе позволяешь? Какое право ты имел выкидывать мои вещи?!

— Была бы вещь, — ворчал Кальтиат, — сам говорил, чтоб никакого мусора в навигаторской.