Фантастический альманах «Завтра». Выпуск четвертый

— «…Так ехали они больше недели по малонаселенной местности, пробираясь уединенными тропинками и кружными дорогами и обходя города. За все это время с ними не произошло ничего замечательного. Встречались им, правда, бродячие шайки цыган, но, видя во главе отряда своего единоплеменника, они их не трогали…» — прочитал Борис Арнольдович, догадываясь, что проверяется его умение бегло читать по-островски, то есть по-русски. Стоило ли это умение в полном объеме демонстрировать оберпредседателю, ни Нинель, ни Мардарий не предупреждали.

— Что ж, неплохо, я так и предполагал, — удовлетворенно потер руки оберпредседатель, отбирая книгу и пряча ее на прежнее место, — все понятно, все ясненько…

«Что тебе может быть ясненько?» — с иронией подумал Борис Арнольдович, смело глядя в захмелевшие от ничтожной дозы глаза.

— Теперь — вопросы. Первый: ты с Полуострова или с Материка?

И вдруг не захотелось Борису Арнольдовичу сознательно принижать свое великолепное приключение, сводить его к чему-то уныло заурядному. Может, и на него малый хмель таким образом действовал?

— Не с Полуострова и не с Материка, а из Советского Союза! — гордо отчеканил Борис Арнольдович.

— Выходит, с другой планеты?

— Точнее, из параллельного мира!

— Ух ты! — воскликнул Порфирий Абдрахманович, но как-то не особенно изумленно. По-видимому, в его состоянии уже никакая мысль не могла показаться слишком дикой. — И значит, в том параллельном мире твоя страна называется… Ммм… каким союзом?

— Советским!

— А! Ясненько! — Вдруг Порфирий Абдрахманович забыл, что ведет допрос, и разговор стал развиваться в неофициальном направлении. — Я чувствую, тебя кто-то здорово против меня настроил! — Оберпредседатель погрозил пальцем.

Борис Арнольдович хотел что-то возразить, не на шутку испугавшись за своих друзей, но не успел рта раскрыть.

— Даже не спорь. Настроили и правильно сделали. И хорошо, что они меня побаиваются и не доверяют мне. Но, видишь ли, какая штука… Только тебе… Только не думай, будто я непосредственно налакался и пошел болтать. Или же, наоборот, в доверие влезаю, хочу твои тайные намерения выведать, а заодно и намерения твоих друзей, да и устроить вам… Нет! Ни то, ни другое! Просто ты… ммм… человек со стороны, непосредственно, и ты мне даже не знаю почему, но как-то сразу понравился, сразу я к тебе доверие почувствовал. Вот сразу, как глянул, так понял: этот — не выдаст. В случае чего. В общем, я совсем не такой, как тебе меня охарактеризовали. Конечно, отправлял некоторых на съедение тиграм за нарушение одиннадцатой, так ведь что мне оставалось делать? Ты не отправишь — тебя отправят. Да! Про чины не вспомнят. Про заслуги. Такова наша действительность. Одно слово, джунгли.

А скольких я тем не менее спас? Кто это может знать? Никто! Потому что если бы кто-то знал — все! Меня бы уже не было. Как и того, спасенного!

Вот как приходится таить свое истинное лицо. Причем от всех. Вот сегодня я тебя угостил. А ведь это — упаси Бог! Нам можно — прочим нет. Прочим даже знать не полагается, что существуют на Острове какие бы то ни было напитки. Тем более алкогольные.

Так и корчишь из себя этакого фанфарона. Чтобы ни одна живая душа не догадалась, каков ты на самом деле. Ни одна! А как хочется порой кому-нибудь открыться! Как хочется! Нинели твоей, Самуилу Ивановичу, знаешь, наверное, такого, маэстро Фогелю душу излить да Мардарию тому же, который, как мне кажется, только прикидывается простаком да служакой!

Но нет, нет никаких гарантий в этом мире. Вполне могут фанатиками одиннадцатой оказаться и Нинель, и другие, и Мардарий. Все могут оказаться цепными псами этой заповеди! И я могу! И ты! Да, даже ты! Никаких гарантий!

— Ну, если так рассуждать, то действительно… — протянул Борис Арнольдович, — какой-то элемент риска всегда есть… В любом деле, в любом мире… Что ж теперь…

— Ты прав, ох, как ты прав, дорогой Борис…

— Арнольдович.

— Да-да, я знал, я только забыл, да-да, именно Борис Арнольдович, как вы правы, а давайте, я буду называть вас просто Борей, я ведь вам по возрасту в отцы гожусь, давайте, а?

— Ради Бога, о чем речь! Зовите меня как вам нравится, — великодушно разрешил Борис Арнольдович.

— Вот и хорошо, и замечательно! — обрадовался старик. — Тогда я продолжу посвящать вас в те вопросы, в которые поручено посвятить, а также, — тут он слегка понизил голос и посмотрел заговорщицки — в которые не поручено…

Борис Арнольдович нетерпеливо кивнул.

— Собственно, я вам сейчас кратенько перескажу «Курс истории Острова», изложу, так сказать, тезисно, наши дети его вообще-то подробно изучают, но вам все подробности, полагаю, ни к чему.

Борис Арнольдович и Порфирий Абдрахманович еще разик приложились к бутылке, каждый по-своему, немного закусили. Борис Арнольдович, на правах гостя, расположился в гамаке, хозяин свернулся клубком на полу, при этом кончик его хвоста, как самостоятельное живое существо, на протяжении всей беседы мельтешил перед его носом.

7