Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Пока доктор осматривал матроса, Ульман и Лангеланд делились догадками. Почему Гринграсс возвратился один? Не могли же восемнадцать полярников сгинуть в снежной пустыне? Тревога нарастала. Из сборного домика вынырнул Вальенте.

– Как он?

– Будет жить. Ран нет, но он очень истощён.

– Он что-то сказал?

– Ничего осмысленного. Пусть отдохнёт.

Матрос лежал на койке доктора, у печи. Костлявая грудь вздымалась и опадала, сухие губы беззвучно шевелились. Пока друзья растапливали лёд и оборудовали пространство для дополнительного жильца, Лангеланд отправился за собаками.

Над оголившимися базальтовыми глыбами кружили огромные буревестники. Шумели волны, мутные от ледяных кристаллов. Хмурый Лангеланд перепрыгивал трещины в камнях. Он прихватил винтовку, на случай, если какого-то пса придётся пристрелить.

За холмом открывалось плато. Сперва Лангеланд решил, что вокруг саней собрались люди. Члены южной партии, догнавшие таки Гринграсса. Потом он сообразил – и хлопнул себя по лбу. Не люди, а пингвины, толкались возле саней.

– Разойтись! – скомандовал зоолог.

Пингвины одновременно повернули головы. Челюсть Лангеланда отвисла. Клювы и морды птиц были забрызганы багровым. Разодранные собаки лежали на снегу. Самец пингвина Адели погрузил морду в дымящиеся кишки издохшего пса и… ел?

– Эй вы!

Лангеланду не понравилось, как смотрят на него эти увальни. Было что-то неправильное в их изломанных позах, в остекленевших глазах. В том, насколько плохо выглядели птицы. Словно были… ну же, сформулируй!

– Нет! – замычал зоолог.

Ветер донёс удушливую вонь. Так пахли могильники, кладбища пингвинов. Под перьевым покровом торчали кости. У королевского пингвина слезла шкура и обнажился череп.

«Не дури!»

Забыв о псах, пингвины стали приближаться. Вразвалку, растопырив крылья, угрожающе клекоча. Лангеланд выстрелил. Туловище самца взорвалось под давлением скопившегося газа. Трупного газа!

«Они мертвы!» – осознал зоолог.

Два десятка мёртвых пингвинов пёрли к нему по плато.

Лангеланд кинулся прочь, зовя товарищей. Вскарабкался на холм и оттуда послал пулю. Гнилые мозги оросили снег. В лагере кричали.

«Это не по-настоящему!» – убеждал себя Лангеланд.

Летом из-за морской воды в супе он заболел и, терзаемый высокой температурой, видел в бреду родной Берген, сестру и маму. Разлагающиеся пингвины тоже галлюцинация! Обязаны ей быть!

Треск пальбы отрезвил. Друзья в опасности, а о своём рассудке он побеспокоится позже. Зоолог перескочил трещину в базальте. И очутился в совершенно новом кошмаре. Частично освежёванный поваром тюлень атаковал полярников. Он бил ластами и рисовал на земле алый след. Обрамлённая усами пасть исторгала похоронный рёв.

– Убейте его! – вопил Ульман, разбрызгивая слюну.

Хвост разбил в щепки ящик и разбросал коробки с сухарями. Извиваясь, как червь, мёртвый тюлень пополз на учёных. Вальенте вскинул ствол и всадил свинец между тусклых выпученных глаз. Зверь обмяк.

– Какого дьявола? – вскричал Лангеланд.

– Там, – прошептал Ульман, тыча пальцем в сторону воды.

По берегу ползли раздувшиеся туши. Крабоеды, морские леопарды, морщинистый и наполовину обглоданный морской слон.

Лангеланд подумал, что это Гринграсс приманил в их мир безумие.

– Очнитесь! – гаркнул Вальенте. – Стреляйте в этих тварей!

Лангеланд заставил себя действовать. Возвратившись в Европу, он обязательно отыщет декана своего факультета и швырнёт ему в физиономию диплом, но сейчас он обязан шевелиться! Он проделал слишком тяжёлый путь, полгода сражался со стихией, он не может сдаться каким-то тюленям!

С юга шли пингвины. От их хора раскалывалась голова. Просто, чтобы не слышать звуков, рождаемых мёртвыми голосовыми связками, полярники открыли огонь.

Свинец косил птиц. Разбрасывал жёлтый подкожный жир. Дырявил морды тюленей. Крабоеды, которым умилялись полярники, теперь превратились в кошмарных чудищ. Как долго лежали они во льдах? И почему восстали из вечного сна?

Пули сорвали макушку тюленя Росса. Тварь подползла вплотную к лагерю, и был виден её замороженный, кристаллизованный мозг. Лангеланд выстрелил в тёмную тюленью пасть. Повернулся, чтобы сбить с ног жирного пингвина, у которого вместо глаз зияли дыры. Враги падали, окольцовывая трупами клочок цивилизации посреди мёрзлого ада. Тень скользнула по крыше хижины.

«Только не это!» – успел подумать Лангеланд.

Полярная крачка рухнула сверху, как камень. Благо, её мышцы окоченели, координация нарушилась. Красный клюв не причинил зоологу вреда. Крачка плюхнулась на землю, и была растоптана сапогом. Буревестник оказался проворнее. Он спланировал на Вальенте, дезориентировал ударом крыла. Не давая человеку подняться, налетел поморник. Когти выдрали кусок щеки. Вальенте выстрелил, захлёбываясь кровью и разнёс поморника пополам.

– Док! – Лангеланд заслонил товарища.

Винтовка опустела. Пауза, потраченная на перезарядку, позволила пингвинам войти в лагерь. Они принесли с собой вонь тухлого сала и гуано. Ульман не стрелял: стоял столбом, таращась на убитого дважды тюленя. Что-то двигалось под шкурой.

– Ульман! Не спи!