Фантастический магфикшн и его последствия (СИ)

Людей было не просто много, а очень много. Одетые довольно пёстро и весьма разнообразно, по одному, по двое или целыми компаниями они бродили между палатками, сооруженными из дерева и… ткани, решил Драко. От палаток пахло апельсинами, корицей, сдобой и чем-то кисловатым, но приятным.

Грейнджер потянула его в самую гущу толпы, к островерхому домику без фасада, где за прилавком веселый и очень молодой парень жарил блинчики, поливал их сиропом из разных бутылок и раздавал прохожим. Увидев девушку, повар расплылся в улыбке, навалил на бумажную тарелку гигантскую порцию пан-кейков и сдобрил этот кошмар диетолога кислотного цвета топпингом.

— Аллергия на что-нибудь есть?

Драко не сразу понял, что это к нему обращается Грейнджер.

— А?

— Аллергия, спрашиваю, на что-нибудь есть? У тебя.

— Что такое аллергия?

Гермиона только покрутила головой, пощебетала с продавцом, протянула ему какие-то бумажки — Драко решил, что с заказом, — и вскоре втиснула в руки юноши такую же тарелку с горкой умопомрачительно пахнущих блинчиков. Тонкие полоски жидкого шоколада смотрелись не так устрашающе, как вырвиглазный оранжевый и подозрительный зеленый на ее еде.

— Что, без приборов? — немного растерянно спросил Драко. Гермиона уже жевала, кажется, целиком засунув в рот блин. Вместо ответа она сделала неопределенный жест рукой и похлопала себя по карману куртки.

Драко вздохнул, придя к выводу, что у его провожатой есть решение проблемы жирных пальцев, скрутил блинчик в трубочку и откусил. Было вкусно. Не столько даже из-за мастерства повара, сколько из-за контраста холодного воздуха вокруг и вкуса теплого шоколада на языке. Свежий и горячий блинчик, съеденный на улице, оказался неплохим перекусом, и это было странно, потому что всю свою жизнь Драко вслед за родителями был уверен, что уличная еда — это отрава, приготовленная из отбросов.

Они пристроились на скамейку рядом с палаткой и, поедая блинчики, смотрели на проходящих мимо людей. Мрачных или печальных Драко не видел, но вполне понимал, что на основе такого наблюдения нельзя делать вывод, будто все маглы на земле — счастливейшие создания. Просто у них праздники. Сам он рождественского настроения не испытывал, причем уже третий год подряд. Не до веселья ему было.

Около скамейки остановилась пара средних лет; мужчина достал из гигантского кармана объемной красной куртки термос, налил в крышку горячего питья и протянул женщине. Драко понял, что безумно хочет пить. Кажется, с тем же столкнулась и Грейнджер. Они отправились к следующей палатке, где толстощекий и румяный дядька в фартуке разливал в прозрачные ненадежные стаканчики что-то ароматное и исходящее па́ром. Взглянув на Грейнджер, продавец сдвинул над переносицей густые брови и строго спросил, есть ли юным покупателям двадцать один год. Драко с удивлением смотрел, как всегда праведная, честная, помешанная на правилах Грейнджер мило улыбнулась, похлопала ресницами и нежненько пропела «да». Дяденька ухмыльнулся в усы, налил в стаканчики рубиново-красного горячего напитка, забрал у Гермионы бумажки и погрозил ей пальцем. Одарив блюстителя непонятных Малфою правил веселым взглядом, девушка один стакан вручила Драко и отхлебнула из своего.

— Ты его обманула, — недоверчиво проговорил юноша, когда они отошли на несколько метров.

— Я ему почти ничего не сказала! — в притворном возмущении вскричала Гермиона.

— Я видел, — Драко едва заметно улыбнулся и пригубил из своего стакана.

Дурная это была идея — поить Малфоя глинтвейном перед походом на каток! Гермиона пожалела о таком опрометчивом поступке еще на полдороге к своей цели. Драко как-то очень быстро окосел, в глазах появился нездоровый блеск, по щекам пошли красные пятна, а язык начал заплетаться. Он не очень ровно шел, норовя врезаться в какую-нибудь группу людей, и только крепко держащая его под руку Гермиона спасала от столкновений.

Язык заплетался, но еще он неконтролируемо развязался. Драко словно очнулся, начал вертеть головой, засы́пал девушку вопросами о том и о сем, иногда даже выслушивал ответы — и все время порывался расстегнуться. Жарко ему, видите ли!

Открытый каток встретил молодых людей толпой и музыкой, шумом и перезвоном бубенцов. Над площадкой стоял многоголосый детский визг. Гермиона засомневалась, стоит ли соваться туда именно сегодня, но разошедшийся Малфой заявил, что раз уж пришли, то отступать поздно.

Как выяснилось, на коньках он не держался от слова «совсем». Почти полтора часа Гермиона честно пыталась научить его сгибать ноги в коленях и правильно отталкиваться. И почти все эти полтора часа Драко провел либо на четвереньках, либо лежа на льду и изучая облака.

— Зверское развлечение! — возмущался он, цепляясь за руку Гермионы и слишком сильно отклоняясь назад. — Кто вообще его придумал!