Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит

– Как не смешно? – ухмыльнулся Джоуи. – По-моему, это охренеть как весело. Не нравится? Так останови меня! Ты же можешь! Давай, примени свою чертову силу, – он отвесил Тому легкую пощечину. – Останови меня, тузик, – еще одна пощечина, на этот раз сильнее. – Давай же, Джетбой, останови меня! – третья пощечина, еще сильнее. – Чего медлишь? Давай! – четвертая пощечина была очень болезненной, а от пятой голова Тома откинулась назад.

Джоуи перестал улыбаться, из его рта разило пивом. Том попробовал перехватить его руку, но Джоуи был быстрее и сильнее, легко увернувшись, он в очередной раз шлепнул Тома по щеке.

– Хочешь со мной побоксировать, тузик? Да я из тебя собачий корм сделаю, урод! Говнюк! – следующая пощечина едва не оторвала Тому голову, и он заплакал. – Останови меня, мудила! – заорал Джоуи.

Сжав кулаки, он со всей силы ударил Тома в живот, перебив ему дыхание. Том согнулся в три погибели.

Том попытался сосредоточиться, схватить Джоуи, оттолкнуть, но все было как в школе – Джоуи мельтешил перед ним, и все, что оставалось Тому – выставлять руки, без особого успеха блокируя удары. Джоуи был намного сильнее и колотил его, как боксерскую грушу, не переставая кричать. Мысли Тома путались, он не мог сконцентрироваться, не чувствовал ничего, кроме боли, и был вынужден отступать. Джоуи напирал, орудуя кулаками, и в конце концов наградил его таким мощным апперкотом, что зубы клацнули. Том повалился на землю; рот заполнила кровь.

Джоуи нахмурил лоб.

– Черт. Я не хотел тебе губы расквасить, – протянув руку, он помог Тому подняться.

Том вытер кровь с губы тыльной стороной ладони. Рубашка тоже была в крови.

– Посмотри, что ты наделал. Теперь не отстираешь, – брезгливо произнес он и гневно посмотрел на Джоуи. – Это было нечестно. Как я могу что-то сделать, когда ты непрерывно меня колотишь?

– Угу, – ответил Джоуи. – Ты думаешь, злодеи будут стоять и смотреть, пока ты концентрируешься и щуришь глаза? – он хлопнул Тома по спине. – Пока ты собираешься с силами, они тебе все зубы повышибают – если повезет. А если не повезет – просто пристрелят. Тадс, ты не Джетбой, – Джоуи поежился. – Пошли, а то холод здесь собачий.

Тах проснулся в теплой темноте, лишь смутно помня, как напился – и его это вполне устраивало. Он с трудом поднялся. Простыни были бархатными, мягкими на ощупь, и сквозь вонь засохшей рвоты Тах чувствовал легкий аромат цветочных духов.

Пошатываясь, он скинул покрывало и придвинулся к краю кровати. На полу под босыми ногами лежал ковер. Тахион был раздет, и горячий воздух неприятно щекотал кожу. Потянувшись, он нащупал выключатель и тихо простонал от ударившего в глаза яркого света. На поверку комната оказалась кладовой со стенами, выкрашенными в розовый и белый цвета, викторианской мебелью и толстыми звуконепроницаемыми стенами. Над камином улыбался масляный портрет Джона Ф. Кеннеди, а в углу стояла трехфутовая гипсовая статуя Девы Марии.

У холодного камина в розовом кресле сидела Ангеллик, сонно моргая и зевая. Заметив, что Тах проснулся, она прикрыла рот рукой.

Тахион чувствовал себя скверно. Ему было стыдно.

– Я опять выгнал тебя из постели? – спросил он.

– Ничего страшного, – ответила Ангеллик.

Она положила ноги на табуреточку. Ее ступни были уродливыми, черными и опухшими, в синяках и шишках, несмотря на специальную мягкую обувь, которую она всегда носила. Если не считать этого, она была прелестна. Ее распущенные черные волосы ниспадали до самой талии, кожа лучилась здоровым блеском. Глаза ее были темными и чистыми, но самым удивительным было тепло, которое они излучали, тепло, которое всегда поражало Тахиона, считавшего себя недостойным столь нежных чувств. Несмотря на все несчастья, что по его вине свалились на Ангеллик и остальных, она любила и прощала его.

Тах потер виски. Он чувствовал себя так, будто кто-то хотел распилить его череп бензопилой.

– Моя голова, – простонал он. – Вы бы хоть фильтровали напитки от сивушных масел, с такими-то ценами. На Такисе мы…

– Знаю, – перебила его Ангеллик. – Ты уже рассказывал. На Такисе у вас беспохмельная выпивка.

Тахион вымучил улыбку. В короткой атласной сорочке, с голыми ногами, Ангеллик выглядела удивительно свежей. Сорочка была насыщенного рубинового цвета и прекрасно оттеняла кожу. Но когда Ангеллик встала, Тахион заметил на ее щеке, в том месте, что прижималось к креслу, пока она спала, большой пурпурный синяк.

– Ангел… – начал он.

– Ничего, – ответила она, прикрывая синяк волосами. – Твоя одежда была такой грязной, что Мэл забрал ее в чистку. Так что теперь ты мой пленник.

– Долго я спал? – спросил Тахион.

– Целый день, – ответила Ангеллик. – Не волнуйся. Как-то раз один из моих клиентов так напился, что проспал целых пять месяцев.

Она села у туалетного столика, сняла телефонную трубку и заказала завтрак: себе чай с тостом, Тахиону – крепкий кофе с бренди и яичницу с беконом. И аспирина на закуску.

– Не надо, – запротестовал Тах. – Меня вырвет от такой еды.

– Надо поесть. Даже инопланетянин загнется от коньячной диеты.

– Умоляю…