Фантастическое путешествие

— Пожалуйста, — кивнула она и, повернувшись вправо, мягко спросила: — Доктор Дюваль, ваши ремни?

— В порядке. А ваши?

Чтобы дотянуться до Гранта, Коре пришлось ослабить свои ремни. Теперь она их снова затянула, и вовремя. Ковши опустились ниже, куда-то под субмарину, и начали сжиматься, как огромные безжалостные челюсти. Грант рефлекторно напрягся. Челюсти остановились, помедлили, потом двинулись снова и соединились где-то внизу.

«Протей» дернуло, тряхнуло, всех резко качнуло сперва направо, потом налево, и корабль наполнил оглушительный грохот — это с щелчком сжались зубцы ковшей.

Наступила тишина, и на всех нахлынуло отчетливое ощущение, что их подвесили над бездной. Корабль слегка покачивался и едва ощутимо дрожал. Грант посмотрел вниз и увидел, как красный шестиугольник скользит куда-то в недра пола, все ниже и ниже, и тает в бесконечной дали.

Он понятия не имел, какое расстояние отделяет крошечный «Протей» от пола, но сходное чувство он испытывал, когда выглядывал с двадцатого этажа небоскреба.

Если с такой высоты сверзится что-нибудь размером с их кораблик, едва ли падение принесет ему ощутимый вред. Сопротивление воздуха будет таким сильным, что он опустится на землю как пушинка. Но если бы дело было только в размере!

Грант хорошо помнил слова Оуэнса во время совещания. Сейчас он сам состоял из стольких же атомов, как и обычный человек, а не как объект такого же маленького размера. И он, и корабль сейчас весьма хрупки. Падение с такой высоты разнесет вдребезги и судно, и всю команду.

Грант посмотрел на устройство, которое держало корабль. Он не стал задумываться, как оно выглядит для человека обычного роста. Сам он увидел изогнутые зубцы десяти футов в диаметре, плотно сцепленные в мощные стальные пластины. На мгновение он почувствовал себя увереннее.

— Вот она, — проговорил Оуэнс голосом, дрогнувшим от волнения.

Грант тут же завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, что имел в виду капитан под словом «она».

Свет заискрился на гладкой поверхности стеклянного круга, в котором свободно мог бы поместиться целый дом. Этот круг поднимался, рос быстро и неотвратимо. Внезапно где-то далеко-далеко внизу свет замерцал и заиграл на водной поверхности.

«Протей» висел над озером. Теперь стены стеклянного цилиндра поднялись по обе стороны корабля, и поверхность озера оказалась не более чем в пятнадцати футах под ними.

Грант откинулся на спинку своего кресла. Ему надоело гадать, что будет дальше. Но кто предупрежден — тот вооружен, и он не почувствовал приступа тошноты, когда кресло под ним провалилось куда-то вниз. Нечто похожее он испытал во время учебного полета над океаном, когда самолет ушел в пике с работающим мотором. Самолет тогда благополучно вышел из пике, но «Протей» — это тебе не самолет, а подводная лодка, а она скорее нырнет, чем полетит.

Грант напрягся, потом расслабился, чтобы удар приняли на себя ремни, а не его родные косточки.

Удар! Его зубы лязгнули так, что чуть не вылетели из челюстей.

Грант посмотрел наружу. Он ожидал увидеть фонтан брызг и огромную волну, поднятую плюхнувшимся кораблем. Но увидел только большой гладкий холм, скорее не воды, а масла, медленно катящийся к стенке цилиндра. И пока они погружались, еще и еще один.

Лапы держателя разомкнулись, корабль дико затрясло, а потом он начал останавливаться, медленно поворачиваясь вокруг оси.

Грант глубоко вздохнул. Да, они на поверхности озера, но эта поверхность не похожа ни на одну другую.

— Вы ожидали увидеть волны, мистер Грант? — спросил Микаэлс.

— Вот именно.

— Признаться, я тоже. Сознание человека, Грант, забавная штука. Оно всегда ждет того, что переживало раньше. Нас уменьшили и засунули в маленький сосуд с водой. Нам он кажется целым озером, и мы ждем волн, шторма, брызг и черт знает чего еще. Но чем бы нам ни казалось это озеро, это не что иное, как маленький сосуд с водой, на нем может пойти рябь, но никак не волны. Не имеет значения, насколько велика может быть рябь, но на волны она никак не похожа.

— Гм, интересно, конечно, — сказал Грант. Гладкие холмы жидкости, которые для обычного глаза выглядели всего лишь едва заметной рябью, продолжали катиться. Достигнув дальней стенки, они возвращались, сталкивались со следующими холмами и разбивались на множество маленьких холмиков, которые раскачивали «Протей» вверх-вниз.

— Интересно? — презрительно переспросила Кора — Это все, что вы можете сказать? Да это же чудесно!

— Творение Господа нашего, — добавил Дюваль, — величественно даже в самом малом.

— Ладно, — буркнул Грант, — Так и запишем. Чудесно и величественно. Ах да, еще немного подташнивает.

— Боже, мистер Грант, — возмутилась Кора, — вы можете испортить все на свете!

— Прошу прощения.

Заработал передатчик, и Грант снова отстучал: «Все в порядке», едва справившись с искушением добавить: «Все страдают от морской болезни».

Но даже Коре, похоже, поплохело. Наверное, своим замечанием он настроил ее на определенный лад.