Фантастическое путешествие

— А если они на вас набросятся?

— Вряд ли, — успокаивающе сказал Микаэлс. — На человека они тоже не рассчитаны. Пока сами ткани не повреждены, антитела, скорее всего, не обратят на нас внимания.

— Вот видите? — сказал Грант.

Но Кора покачала головой.

Дюваль прислушался к их разговору, потом снова взглянул на проволочку, которую строгал, сравнил ее с проволочкой от сломанного транзистора, потом покрутил ее в руках, пытаясь определить, насколько ровно она обточена…

Грант выбрался из нижнего люка корабля, спрыгнул на мягкую, точно резиновую, поверхность стенки улитки и с сожалением взглянул на корабль. Это уже не был чистый, блестящий металл. Обшивка корабля обросла какими-то лохмотьями.

Грант поплыл в лимфе в сторону носа корабля. Да, Оуэнс был прав. Отверстия клапанов оказались забиты волокнами.

Грант схватил пучок волокон и потянул. Волокна вытягивались неохотно, а многие оборвались у самой решетки.

В наушниках зазвучал голос Микаэлса:

— Как там?

— Хреново, — ответил Грант.

— Долго ли придется возиться? На хронометре уже двадцать шесть!

— Довольно долго, — сказал Грант. Он рванул изо всех сил — но густая вязкая лимфа замедляла движения, а волокна сопротивлялись не на шутку.

Внутри корабля Кора напряженно спросила:

— А может, кому-нибудь стоит выйти, помочь ему?

— Ну, вообще-то… — промямлил Микаэлс.

— Хорошо, тогда я пойду! — сказала Кора, хватаясь за свой скафандр.

— Ладно, — сказал Микаэлс. — Я тоже пойду. А Оуэнсу лучше остаться в рубке.

— Мне, пожалуй, тоже лучше остаться, — сказал Дюваль, — Я почти закончил чинить эту штуку.

— Конечно, доктор Дюваль! — сказала Кора, надевая шлем.

Втроем они работали ненамного быстрее. Все трое вцеплялись в волокна, вытаскивали их и отпускали медленно плыть по течению. Наконец решетки более или менее очистились. Самые упрямые волокна Грант протолкнул внутрь.

— Надеюсь, они там ничего не повредят! Вытащить их все равно невозможно. Оуэнс, что будет, если часть этих волокон попадет в отверстия? Ну, в смысле, совсем вовнутрь?

— Сгорят и запакостят двигатель, — сказал Оуэнс прямо ему в ухо. — Потом придется долго его чистить. Работенка не из приятных.

— Нам бы выбраться отсюда — а там мне будет наплевать, что вам придется делать с этим чертовым кораблем!

И Грант принялся снова проталкивать внутрь волокна, застрявшие за решеткой, и обрывать те, которые торчали снаружи. Кора и Микаэлс ему помогали.

— Ну что, почти готово! — сказала наконец Кора.

— Да, — заметил Микаэлс, — но мы пробыли в улитке куда дольше, чем собирались. Любой звук — и…

— Заткнитесь и заканчивайте работу! — оборвал его Грант.

Картер схватился за голову, словно собрался рвать на себе волосы, потом уронил руки.

— Нет, нет, НЕТ! — воскликнул он, — Они снова застряли!

Он смотрел на записку на листке бумаги, которую показывал ему наблюдатель, следивший за одним из экранов.

— Скажите спасибо, что он не крикнул это вслух, — заметил Рейд. — Как вы думаете, почему они застряли?

— А я откуда знаю? Может, кофейку попить решили! А может, загорают. А может, эта девица…

Он осекся.

— Короче, не знаю я. Я знаю только одно — у нас остается двадцать четыре минуты!

— Да, а чем дольше они торчат во внутреннем ухе, тем больше вероятность, что какой-нибудь умник что-то ляпнет — или просто чихнет, — сказал Рейд.

— Да, вы правы!

Картер поразмыслил, потом тихо сказал:

— Бог ты мой! Ну почему простейшие решения приходят в голову в последнюю очередь? Позовите сюда нашего посланца!

Вскоре в наблюдательную снова вошел охранник без сапог. На этот раз честь он отдавать не стал.

— Вы не стали обуваться? — сказал Картер. — Вот и прекрасно. Спуститесь вниз и покажите эту записку кому-нибудь из медсестер. И не забывайте — кишки выпущу, если что!

— Слушаюсь, сэр.

В записке говорилось: «Заткните Бенесу уши».

Картер закурил сигару. Через стекло было видно, как охранник вошел, поколебался, потом на цыпочках приблизился к одной из сестер.

Медсестра улыбнулась, посмотрела на Картера и сделала колечко из пальцев — что означает высшее одобрение.

— Обо всем самому думать приходится! — вздохнул Картер.

— Это только смягчит шум, но не ликвидирует его полностью! — предупредил Рейд.

— На безрыбье и рак — рыба, — ответил Картер.

Медсестра сняла туфли и в два шага очутилась у одного из столов. Осторожно распечатала пачку стерильного бинта и отмотала пару футов.

Потянула, дернула… Бинт не поддавался. Сестра машинально протянула руку к ножницам, лежащим на столе, — и столкнула их на пол.

Пол был твердый. Медсестра поспешно наступила на ножницы, чтобы они не задребезжали, но они все же успели издать резкий отчетливый лязг, похожий на вскрик падшего ангела.

Лицо медсестры побагровело и исказилось от ужаса. Все присутствующие обернулись и уставились на нее. Картер выронил сигару и обмяк в кресле.

— Это конец! — прошептал он.

Оуэнс включил двигатель и осторожно проверил управление. Стрелка датчика температуры, которая колебалась у красной полосы с тех пор, как они вошли в ухо, поползла вниз.

— Вроде все в порядке! — сказал капитан. — Вы там закончили?