Фантастичнее вымысла

— Первая карта, — говорит Мэнсон, глядя на перевернутую вниз головой карту, — символизирует мудрость и предусмотрительность, а то, что я объяснял ее, когда она была перевернута, может означать противоположное — недостаток этих качеств. В каком-то отношении я могу оказаться наивным. Эта карта в данный момент — мое прямое влияние.

* * *

Гадание на картах Таро происходит после того, как Роуз Макговен вышла из дома на Голливуд-Хиллз, в котором они обитают вместе. Она вышла после того, как вместе с Мэнсоном поиграла со своими бостонскими терьерами, Багом и Фестер, и показала ему каталог с костюмами для Хэллоуина, в которые хочет нарядить собак. Роуз говорит о «Бостонском чаепитии» — это когда сотни людей в парке Лос-Анджелеса выгуливают своих бостонских терьеров. Они рассказывают, как взяли напрокат синий «кадиллак» 1975 года выпуска — единственный такой, имевшийся в прокатном агентстве, — чтобы съездить на какую-то занесенную снегом ферму на Среднем Западе, где они купили двух терьеров для родителей Мэнсона.

Водитель лимузина ждет на улице. Роуз торопится на самолет, ей надо успеть в Канаду, на съемки фильма с режиссером Аланом Альда. На экране установленного на кухне монитора видны изображения сразу с нескольких видеокамер наблюдения; по словам Макговен, Альда выглядит всегда по-разному, а еще у него огромный нос. Мэнсон отвечает, что по мере того как мужчины становятся старше, у них продолжают увеличиваться в размерах нос, уши и мошонка. Его мать, медсестра по профессии, рассказывала ему об одном старике, у которого мошонка болталась почти до колен.

Мэнсон и Макговен целуются на прощание.

— Спасибо тебе, — говорит она. — Теперь, когда я буду работать с Аланом Альда, я всегда буду думать про то, какой величины у него мошонка.

* * *

Все на том же чердаке Мэнсон объясняет значение второй карты: Правосудие.

— Ее можно отнести к моим суждениям, — говорит он. — Моей способности распознавать, например, друзей или угадывать выгодные коммерческие сделки. В данный момент она говорит, в каком состоянии я пребываю. Я чувствую себя немного наивным или неуверенным в том, что касается дружбы или коммерческих сделок, то есть применительно к определенным отношениям, которые сложились между мной и моей звукозаписывающей компанией. Так что в этом имеется известный смысл.

* * *

За день до этого в офисе звукозаписывающей компании на бульваре Санта-Моника Мэнсон сидел на черном кожаном диване. На нем были черные кожаные брюки, и всякий раз, когда он менял позу, трение кожи о кожу вызывало звук, похожий на низкое басовитое рычание, удивительным образом напоминающее голос самого Мэнсона.

— В детстве я пытался научиться плавать, но терпеть не мог, когда вода попадала в нос. Я боюсь воды. Не люблю океан. В нем есть нечто бесконечное, что вселяет в меня страх.

Стены темно-голубые. Свет в комнате выключен. Мэнсон сидит в этой темно-голубой комнате с работающим на всю мощь кондиционером. На нем темные очки. Он пьет «кока-колу».

— Похоже, уже стало закономерностью, что я живу в тех местах, которые не для меня. Началось это еще с Флориды, и, возможно, из-за этого мне бывает трудно вписаться в местную жизнь. Наверное, я научился находить привлекательность в местах, которые абсолютно не похожи на то, что меня окружает, именно потому, что я терпеть не мог пляжную культуру.

Обычно я просто садился и наблюдал. Когда я впервые оказался во Флориде и еще никого там не знал, то садился и разглядывал людей. Просто слушал их разговоры и наблюдал. Если ты собираешься создать что-то такое, что люди будут смотреть и слушать, то сначала надо научиться слушать их самих. В таком деле — это главное.

* * *

У себя дома, на чердаке пятиэтажного дома, отпивая красное вино из бокала, Мэнсон объясняет третью карту: Шута.

— Третья карта символизирует мои цели, — поясняет он, и его голос напоминает звук, возникающий при трении кожи о кожу. — Шуту суждено совершить прыжок в пропасть, и это хорошая карта. Она символизирует начало путешествия или большой шаг вперед. Для меня это означает рекламную кампанию моей звукозаписывающей фирмы или предстоящие гастроли.

Я боюсь помещений, в которых полно народу. Я не люблю находиться посреди большой толпы, но чувствую себя вполне комфортно, выступая на сцене перед несколькими тысячами людей. По-моему, это правильный способ преодолеть свой страх.

Голос Мэнсона звучит настолько низко и мягко, что порой тонет в шуме работающего кондиционера.

— Может показаться невероятным, но я ужасно застенчив, — признается он. — Смешное качество для эксгибициониста, всегда находящегося в гуще толпы. Но я действительно ужасно застенчив.

Я люблю петь, даже когда остаюсь один. Всякий раз, когда я пою, людей рядом со мной минимальное количество. Когда я записываю песню, то иногда заставляю всех выйти вон.

О гастролях он говорит так: