Фантастика 1971

В области внешней политики опять-таки все внимание обращено на Босфор. При всей своей привязанности ко всему русскому князь готов отдать родную внучку за турецкого владыку, чтобы только тот добровольно убрался из Европы В.Одоевский тоже верил в миссию России, но он-то считал, что Россия станет во главе цивилизованного мира, как самая передовая, самая просвещенная держава.

По Красницкому же наивысшее достижение техники конца XX века — три летательных аппарата, цилиндры с крыльями. Увидя их, русское православное воинство испуганно крестится: «С нами крестная сила! Да что же это такое?» В сочинении Сергея Шарапова «Через полвека» (1902 г.) срок указан точно — 7 октября 1951 года. В этот день просыпается в Москве герой романа, «усыпленный искусством индийских лекарей». Ненависть автора к любым изменениям и любому прогрессу просто потрясает. Он ликвидировал своей авторской волей не только автомобили, заменив их снова лошадками, но даже и велосипеды, так как они увеличивали число нервных расстройств, и даже было обнаружено «некоторое как бы одичание среди пользовавшихся ими». Есть, конечно, и государь император, и дворянство, и захваченные проливы, разумеется. Страна благоденствует потому, что в ней возрожден древний церковно-общинный строй. Автор с упоением описывает домостроевскую и шовинистическую мораль, которая наконец-то восторжествовала в России хотя бы под его пером. Вот образцы: «В адвокаты идут преимущественно те дамы, которых уж очень господь лицом обидел».

Или: «Развод считается делом постыдным». А есть и такое премиленькое рассуждение: «Кроткий и незлобивый русский народ был раздражен до такой степени еврейской эксплуатацией, что доходил в отдельных случаях до неслыханных зверств».

Таковы мечты погромщика, совершенно обезумевшего в предвидении надвигающихся — и совсем других — перемен.

* * *

ДРУГАЯ ГРУППА АВТОРОВ ДЕВЯНОСТЫХ-ДЕВЯТИСОТЫХ ГОДОВ ЗАНЯЛАСЬ УГЛУБЛЕННЫМ рассмотрением потусторонних проблем. Их главные герои — призраки, астральные тела, мертвые невесты — ламии и тому подобное. Произведения подобного толка уже встречались у Одоевского, у Тургенева, но только сейчас пляска загробных теней превратилась в настоящий шабаш. Конечно, даже к этой теме могут быть различные подходы. А.Амфитеатров в романе «Жар-цвет» (1895 г.) рационалистически объяснил леденящие душу описания простым сумасшествием героя. Другой автор, А.Зарин, в рассказе «Дар сатаны» использовал появление призрака в сатирических целях. Герой оказал умершему джентльмену услугу, за что получил в подарок снадобье, позволяющее «слышать» чужие мысли; ход, сотни раз встречающийся впоследствии в научной фантастике, где эта же способность дается герою с помощью каких-нибудь полупроводников. А цель обычно бывает одной и той же. Герой убеждается в лицемерии, двоедушии окружающего мира.

Однако большинство «исследователей» мистического подходило к своему предмету, так сказать, всерьез. Это не значит, разумеется, что они обязательно верили в загробную жизнь, а впрочем, может, и верили, черт их разберет! Обычно местом действия таких произведений было не родное отечество, а предпочтительно Индия. А. Амфитеатров даже иронизировал: «Да как-то всегда все подобные чудеса совершаются в Индии… это принято… это хороший тон сверхъестественного». Характерен «индийский» роман «Ариасвати» Н.Соколова. Мелкопоместный костромской дворянин с помощью построенного им Гиппогрифа, аэростата с электромоторами (неизвестно откуда берущими энергию), попадает на остров в Индийском океане, где открывает заброшенный храм, между прочим освещаемый электричеством. В храме том покоится неизвестно как сохранившееся тело красавицы, а рядом лежат алюминиевые таблички с письменами, видимо содержащими, как догадываются герой и читатель, инструкцию по оживлению. В конце концов выясняется, что это алфавит ариев — общих предков индийцев и славян.

Но подлинным и признанным лидером этого направления была Вера Крыжановская, подписывавшаяся также кокетливым псевдонимом Рочестер.

Как-то так уж получилось, что бульварная, обывательская литература тех лет символизирована тремя женскими именами — Чарская, Вербицкая и Крыжановская. Все три писательницы были плодовиты, каждая из них сумела выпустить многотомное собрание сочинений, несмотря на сравнительно короткий срок литературной деятельности и еще меньший — их бешеной популярности.