Фантастика 1975-1976

На Алтае И.Варшавский оставался до 1949 года, а потом вернулся в Ленинград, снова на «Русский дизель», на котором и проработал еще почти двадцать лет. Он гордился своим трудовым стажем и, когда пришла пора выйти на пенсию по инвалидности, настоял на том, чтобы ему оформили пенсию как производственнику, хотя уже и стал в то время членом Союза писателей СССР. Последние годы на заводе он был одним из руководителей молодежного конструкторского бюро; именно ребята-конструкторы из этого бюро и стали первыми «широкими» слушателями его первых рассказов.

Литературное дарование И.Варшавского оказалось разносторонним, он писал стихи, хотя никогда не публиковал их, он был занимательным рассказчиком, в течение ряда лет он вел телевизионную передачу «Молекулярное кафе», где собирались ученые, писатели, журналисты для обсуждения животрепещущих проблем современной науки.

Один из первых рассказов И.Варшавского «Индекс Е-81» был отмечен премией на международном конкурсе, проведенном журналом «Техника — молодежи». Первая книга И.Варшавского «Молекулярное кафе» вышла в 1964 году в Лениздате и тут же была переиздана. Затем последовали «Человек, который видел антимир» (М., «Знание», 1965), «Солнце заходит в Даномаге» (М., «Молодая гвардия», 1966). После долгого перерыва по болезни — «Лавка сновидений» (Л., «Советский писатель», 1970). И наконец, томик избранных рассказов (в который было включено и кое-что новое) в молодогвардейской «Библиотеке современной фантастики» (1972).

Почему же с первой публикации И.Варшавский занял прочное и необходимое место в советской фантастике? С одной стороны, это, разумеется, объясняется тем, что он писал хорошие рассказы, и читатели (а до них и редакторы) сумели оценить их по достоинству. Если бы это было не так, то обо всем остальном продолжать разговор не имело бы смысла. Но были и причины другого порядка, которые обусловили расцвет научной фантастики в первой половине 60-х годов.

Это было время, когда научно-техническая революция, выйдя из младенческих пеленок, стала показывать, на что она способна. Результаты оказались ошеломляющими: атомные электростанции, быстродействующие ЭВМ, раскрытие структуры ДНК, запуск первого советского спутника, затем бессмертный полет Юрия Гагарина, затем первые образцы лунного грунта, доставленные на Землю и многое-многое другое.

Успехи науки с новой остротой заставили размышлять о путях развития человечества, о предназначении человека, с возможностях и пределах познания…

Особенно жаркие споры вспыхивали тогда вокруг проблемы искусственного интеллекта. На страницах научно-популярных, а часто и вполне научных изданий были не в редкость статьи, авторам которых казалось: еще немного — и будет создан искусственный мозг, превосходящий по всем показателям человеческий. Что же тогда останется на долю человека, да и нужен ли он будет вообще, это уязвимое дитя природы? И действительно, если цель — голое познание, то вполне уместно заменить человека более совершенными созданиями, лишенными человеческих недостатков и слабостей.

Хотя прошло не так уж и много времени и хотя мы и сами были свидетелями и участниками этих споров, их горячность сейчас может породить улыбку. Но тогда защита человеческого первородства была естественной и необходимой. А вспомним, например, сражения за «ветку сирени в космосе» или ту страсть, с какой опровергали видные деятели культуры заявление инженера Полетаева о том, что ему-де не нужен «Блок и Бах»…

И если бы дело касалось только философских материй… Но достижения научно-технического прогресса не только радовали и восхищали, но и смущали, но и тревожили, но и пугали. Приходилось (и сейчас, конечно, приходится) думать не только о том, как развивать, но и как обуздать науку, чтобы она ненароком не превратила бы нашу голубую и зеленую планету в пояс астероидов. А это был уже спор, далеко выходящий за рамки чисто литературных и чисто научных интересов.

И вот в этот-то кипящий котел с головой окунулась научная фантастика, которая давно уже подготавливала людей к подобного рода обсуждениям, а теперь просто-таки оказалась незаменимой. Освобожденная от научной строгости, она смогла более свободно, более многосторонне и более доступно, чем трактат и монография, «проиграть» сотни и тысячи всевозможных злободневных вариантов, даром что действие большинства из них происходит через сотни лет и за сотни парсеков. И самое главное — фантастика (я имею в виду ее лучшие образцы) занималась вовсе не утилитарными приложениями науки: она изучала человека, его поведение в изменяющихся условиях, возможность приспособиться к ним и не только приспособиться, но и стать хозяином преображенного мира.

Не вспомнив всего этого, мы не сможем оценить своеобразие того места, которое заняли в нашей фантастике «несерьезные» на первый взгляд рассказы И.Варшавского.