Фантастика 1978

Другая картина того же художника - “Экскурс в прошлое” - заставляет вспомнить страницы книг, ставших классическими образцами научно-фантастического жанра. В конце прошлого века физики все чаще пытаются осмыслить парадоксы мироздания, постигнуть самые общие законы и свойства вещества, поля, времени. Можно ли путешествовать во времени так же, как мы привыкли это делать во всех трех пространственных измерениях? И вот молодой писатель Герберт Уэллс создает повесть “Машина времени”. Герой ее совершает два путешествияв прошлое и в будущее. Ему открываются поистине фантастические картины, но в них внимательный читатель улавливает неизбежное, неумолимое действие законов и социальных и физических. Может быть, стоит отметить, что повесть Уэллса вызвала множество подражаний. Не раз пытались разные авторы вернуться к теме машины времени - к заманчивой возможности, которую она открывает перед фантастикой. Но никто, пожалуй, так и не смог написать роман или повесть, которые можно было бы поставить рядом с “Машиной времени” прославленного английского фантаста.

Герои картины Голобокова сделали остановку по пути в Прошлое. Но ради этого ли написана художником картина?

Вряд ли. Думается, что заурядная иллюстрация к хорошо разработанной теме не привлекла бы его пристальное внимание.

Где же волшебный ключ к искусству?! Вот в чем подлинный пафос его полотна. Первобытный художник начертил контуры огромного, почти сказочного великана из мира животных. Но зачем это ему? Ведь он, вероятно, многажды встречался с ним в то зеленое утро пашен планеты, когда природа была п щедра и загадочна… В чем же дело? Почему рука его тянется к краскам.

И почему на скале возникает странный живописный образ обычного, казалось бы, зверя?

Как же ответить на этот вопрос (а он не так уж прост, как может показаться на первый взгляд)? Нет, не будем утомлять читателя пересказом всех многочисленных теорий происхождения искусства. И не будем вспоминать его тысячелетнюю историю. В искусстве порой все сложно и все просто. Пройдут века и века. Сорок тысяч лет, быть может, семьдесят. В теплый летний день начала нашего века к деревянной лачуге на Козьем болоте, что у околицы Лутахенды, совсем недалеко от Куоккалы, подойдет юноша с букетом лесных папоротников и прибьет над дверью дощечку с изображением лиловой кошки.

Два десятилетия назад над голубой планетой по имени Земля поднялся первый космический снаряд, созданный руками человека. Космический эксперимент советских ученых открыл новую эру. Еще хорошо сохранившиеся в памяти современников позывные первого спутника Земли стали вечным достоянием истории. Восемь тысяч лет назад человечество начало осваивать водные просторы планеты. Пять тысячелетий назад оно познало парадокс колеса, и сухопутный горизонт сразу раздвинулся. Понадобились тысячелетия, чтобы рокочущая механическая птица подняла в воздух первых, авиаторов; тысячелетний сон о полете стал явью.

Космическая мечта моложе. Лишь великие мудрецы и провидцы недавних веков обратили взор к небу, желание унестись в звездные дали, в блистающие миры стало неугасимым, точно сияние самих небесных огней. Ракеты, изобретенные в глубокой древности, были забыты, потом дважды открыты, но призрачные огни ракетных фейерверков и багровые хвосты зажигательных стрел не будоражили еще мысль мечтателей, и волшебник Берн отправил своих героев на Луну из пушечного жерла. Всесильные в иных областях маги, кудесники, веселые крикливые фокусники взор свой обратили сугубо на земные дела: никто из прославленных кудесников, софистов и прорицателей не изрек истины.

И уста астрологов не открылись, чтобы провозгласить: грядет время ракетных огней, звездных полетов! Истина, великая, необъятная истина, зрела.

Заточенный в крепость Кибальчич упорно рисовал металлический цилиндр с отверстием, его изображение рисовало ему огненную сиду, способную поднять необыкновенный снаряд, подтолкнуть его, направить в дали дальние. Гениальный ученый Циолковский неустанно чертил схемы межпланетных путешествий, и столь отчетливы были эти чертежи, что повергали специалистов в изумление. Свои работы он передал в дар великой революции, грянувшей в Октябре, народу, свершившему ее. Ибо народ, первым освободившийся от гнета земного, первым устремится и к сияющим звездным огням. В год революции от мечты его отделяли две жестокие войны, равных которым не перенес еще ни один народ, и сорок лет - четыре знаменательных десятилетия, которые при иных темпах означали бы столетия. Русский провидец через гражданскую войну и интервенцию шагнул в нашу действительность, он успел увидеть, как мечта его зажгла сердца, воспламенила умы. Но, какими бы быстрыми ни были шаги нашего развития, цель, открывшаяся ему, столь грандиозна, что желанный бросок в космос потребовал еще одного поколения.

Первый наш спутник - лучший памятник ему, гениальному старцу, сердце и ум которого тревожно и радостно устремлялись в космос.