Фантастика 1979

Сейчас Катет, чуть прихрамывая, как это всегда бывало в ненастную погоду, кружил по классу, изредка и ненавязчиво поглядывал в сторону Ивика.

— Двумерное и трехмерное пространство легко может представить себе каждый из нас, — говорил он, подымая руки, словно эти пространства лежали у него на ладонях, и трехмерное было значительно тяжелее двумерного. — Труднее представить себе пространства одномерные и четырехмерные, тут уже нужно немножечко фантазии. Но вы ведь у меня все фантазеры, хотя бы в легкой степени, не так ли?

Улыбнулся весь класс — ну просто не мог не улыбнуться, когда Катет этого добивался. А с некоторых пор старый, опытный педагог прикладывал все усилия, чтобы с первой и до последней минуты урока подчинять себе внимание ребят.

И подчинял — кроме одного. Того самого, ради которого старался. Этот и сейчас смотрел на него со странным выражением послушания и отрешенности, заставь повторить сказанное — повторит дословно, как магнитофон, ну прямо на пятерку. Но ведь не этого добивался учитель…

Он незаметно вздохнул и продолжал:

— А вот многомерное пространство представить себе гораздо труднее. Наверное, лучше начать с того, что просто поверить в его реальное, осязаемое существование. А когда вам это удастся, вы сможете принять и такую гипотезу: ведь мы с вами живем в первом, втором и третьем измерениях. Но в том же объеме, в том же кусочке Вселенной, если выражаться математически, могут существовать и совокупности, скажем, седьмого, восьмого и девятого измерений, и они-то представляют собой целый мир, который мы считаем вакуумом, потому что просто не можем его воспринимать — ведь наши глаза, уши, наконец, приборы находятся в наших — первом, втором и третьем — измерениях. Так ведь?

Молчание класса показывало, что так.

— Ну вот, большинство из вас уже поверили в существование одного такого невидимого мира. Но коль скоро измерений бесчисленное множество, то и таких миров может существовать бесконечное количество, один в другом, и совершенно непонятно, повторяют ли они друг друга, или чуточку отличаются, или совсем непохожи… Сопространственные миры, о которых мы ничего не знаем — никаких данных, ни точных, ни смутных. А ведь математика — наука точная. Так что о сопространственных мирах мы можем пока только фантазировать… Разумеется, — спохватился он, — на переменке!

Так он дошел до задней стены и, поворачиваясь в узком проходе между партами, привычно глянул туда, где сидел неподдающийся Ивик. Послушный до уныния, равнодушный до отчаяния Ивик!

И не узнал мальчика.

Всегда безучастный, он вдруг преобразился так, словно зазвучала его любимая музыка. Внимание и изумление — то, чего так добивался старый учитель все эти полгода, — были в его широко раскрытых глазах.

Класс тоже примолк — видно было, что усилие рассмотреть Сопространственные миры прямо-таки витает в воздухе.

— А у нас ведь еще масса времени, — спохватился учитель и заторопился назад к своему столу. — Возьмите-ка задачники, номер сто двадцать семь. Кто первый сообразит, с какого конца подбираться к задачке — прошу поделиться мыслями.

* * *

А у мальчика был несомненный талант живописца, и он не может жить, сознательно отворачиваясь от тех сказочных тайн, которые видит в самом обыденном и простом. Живя только сказками и фантазией, не станешь ни Грином, ни Врубелем.

«Ничего, ничего, — все чаще говорил себе старый учитель. — Видел я твои рисунки — мерцающие миры, не без загадочной притягательности, впрочем. Ко рисовать реальную жизнь все-таки научу тебя я, старый учитель, который не всегда Кента от Рериха отличит. Вот и твои творения — что-то они напоминают… Столько времени вспоминал — не вспомнил. Хотя… постой, постой… Ведь это фосфены — псевдообразы, возникающие в глубине зажмуренных век! Любопытно, в высшей степени любопытно…» Внезапно он встрепенулся. Совсем немногие уткнулись в задачники — большинство взоров витало в нематериальных сферах. Уподобились Ивину, мечтатели!

— Что, добровольцев не обнаруживается? Сайгин, к доске!

— А можно, я спрошу? Вот если бы сконструировать такой телескоп, чтобы заглянуть в эти… не наши измерения…

— Фантазии на переменке. Тетрадку домашнюю прихвати.

— Ой, правда, а если заглянуть туда… ну, в эти… а там чудовища и все такое, как в каменном веке?

Это уже Сонечка с третьей парты, пленительное существо, у которой математические способности и тормозящие центры находятся в равнозачаточном состоянии. Такие, как она, удивительно умеют увлекать за собой весь коллектив…

Так и есть. Класс взрывается. Гам, хохот.

— Ой, а если?…

— Тихо! Не тяните время — все равно и Сангина успею спросить, и кое-кого еще.

— А если туда взять и перепрыгнуть?

Все, кроме Ивика. А Ивик уже сомкнул ресницы. Опять созерцает мерцающие миры…