Фантастика 1981

— Мода! Пожалуйста, не произносите этого слова. Вы странные создания — люди. Вместо вдумчивого, логического подхода к своей наружности, вместо поиска того единственно прекрасного сочетания, которое позволит слить в неразделимое целое форму и содержание, вы — готовы всячески уродовать себя в угоду этому непостоянному поветрию…

Платон перестал вслушиваться в сентенции, изрекаемые разошедшимся механизмом. «Возможно, — размышлял он, — у «Маэстро» каким-то образом трансформировалось само понятие человека, и он видит сейчас во мне своего, пусть более совершенного, а может быть, наоборот, более несуразного, но тоже механического собрата? Во всяком случае, робота такая прическа могла бы по-своему украсить…» Впрочем, размышлять было некогда.

— Довольно демагогии! Я приказываю подстричь меня под «Майское утро»! — категорически потребовал Платон.

«Маэстро» тяжело вздохнул.

— Лучше не просите. Мои электроны сходят со своих орбит, когда я слышу такое нелогичное, ничем не обоснованное требование.

— Хорошо! В таком случае я отказываюсь стричься, — угрожающе заявил Платон, приподнимаясь.

Мягкие края полушария вдавили его в кресло.

— Я страшно огорчен, — сказал робот, — но отпустить вас не могу. Это значило бы, что я не выполнил своего предназначения приносить людям красоту. Придется уж немного потерпеть. Сейчас вы недовольны, но со временем привыкнете к своему облику и поймете, что он для вас единственно возможный.

Платон почувствовал, как между лопатками заструился холодный пот. Чтобы оттянуть время, он попросил снова показать проект предполагаемой прически.

— Послушай, — кротко сказал он, стараясь унять дрожь в голосе. — То, что ты предлагаешь, совершенно неэстетично. Пойми, это не наша, не человеческая красота, и у нас она вызывает только отвращение.

— Вы мыслите старыми категориями, и я заставлю вас признать их ошибочность, — торжественно возвестил механический фанатик. — Я докажу, что красиво не то, что приглажено, подровнено, зализано. Настоящая красота не имеет ничего общего с красивостью. Она должна будоражить воображение, проводить определенную мысль… Впрочем, хватит! — перебил он сам себя. — Вы меня разволновали, вот и температура смазки поднялась на восемь с половиной градусов, а мое дело требует отнюдь не эмоций. Спокойствие и только спокойствие — вот необходимое условие успешной работы. Не дергайтесь. Я обязан быть непреклонным ради вашего же блага.

— Остановись, паршивый эстет! — заорал Платон срывающимся от бешенства голосом. Колпак больно вдавился в плечи.

Платон замотал головой. Тотчас два захвата аккуратно прижались к его щекам. Платон представил, какой хохот поднимется в конференц-зале при его появлении, как ему придется объяснять, что эксперимент, долженствующий подтвердить его теорию, обернулся против него, и беззвучно заплакал…

Через несколько минут колпак взмыл вверх.

— Вот теперь вы красивы! — медовым голосом произнес «Маэстро» и подкатил к нему зеркало. Платон подумал, что сейчас сойдет с ума: на него глядело чудовище. Вне себя от ярости, он с воплем пнул зеркало ногой. Посыпались осколки. Блуждающий взгляд Платона упал на увесистый гайковерт, валяющийся в подвале с незапамятных времен. Платон с натугой вознес его над головой и застонал от наслаждения, когда сверкающее полушарие электронного парикмахера брызнуло водопадом разноцветных искр-.

…На улицу он выбирался, закрывая голову полой пиджака.

О счастье! — у подъезда стоял свободный гравикар. На этот раз внимание Платона не рассеивалось. Гравикар, как по ниточке, Несся… к ближайшей парикмахерской.

Сотрудники остолбенели, когда Платон ввалился в лабораторию безволосый и безбровый. Потом Михаил медленно снял очки, поморгал задумчиво, подумал и вдруг поспешно уткнулся лицом в ладони, а Евген, не выдержав, захохотал во все горло, жестоко и нечестиво.

Платон уперся в помощников свирепым взглядом, и они проглотили смех. У Михаила даже сделалось испуганное лицо, когда он докладывал: — Наконец-то нам повезло. Ученый совет разрешил использовать «Маэстро» в качестве иллюстрации к докладу. А профессор Степанов как официальный оппонент согласен быть первым клиентом. Мы можем перенести робота в конференц-зал…

— Можете! — рявкнул Платон. — Бегите за ним! Толкайтесь на лестнице! Отпихивайте друг друга локтями! Только… не забудьте прихватить авоську с самыми мелкими ячейками.

ЮРИЙ НИКИТИН Забытая песня

Главный архитектор региона выпятил подбородок, его глаза стали белыми от бешенства.

— Вы знаете, что случилось в микрорайоне на Салтовке, который вы проектировали?

— Комиссией принят благополучно, — отрапортовал Стельмах бодро, но сердце ухнуло вниз. — Дома вроде бы еще не завалились.

Но генеральный шутки не принял. Он все еще смотрел в упор на главного архитектора города, и тот, ощутив серьезные нелады, перестал улыбаться.

— Вы знаете, — злым голосом сказал генеральный, — что сейчас ваш микрорайон пуст?

— Как пуст? — растерялся Стельмах. — Заселение началось еще три месяца тому назад!

— А покидать начали тут же!

Стельмах пробормотал в сильнейшей растерянности: