Фантастика, 1985 год

Это была вторая улика. За несколько минут я узнал почти все, чтобы поставить точку в долгой игре и закрыть наконец “мыльный клуб”. Вот так порой несколько мгновений встряски дают больше, чем кропотливая полугодовая работа.

– Внимание! - ожили невидимые динамики. - Говорит административный центр туристского комплекса! Всем оставаться на местах! Сейчас будет подано аварийное освещение. Комиссара просим пройти в зал видеосвязи.

Сунув Лоле свой платок, я, раздвигая опрокинутую мебель, выбрался в холл. Здесь тускло горели лампы, под ногами тоже хрустело. Все натуральное, подлинное - таков фирменный стиль Шона Балуанга. Но настоящие зеркала, хрустальные плафоны и китайский фарфор имеют свойство легко превращаться в мусор. Мне теперь даже хотелось, чтобы крупный метеорит ударил еще раз, и не на противоположной стороне астероида, а где-нибудь поблизости, рядом с пансионатом, владельца которого я допрашивал третий день.

Тогда я еще не знал, что метеориты могут и впрямь падать но заказу.

На экране видеофона меня поджидал начальник следственного, отдела Сван Мейден. Вместе со своим столом и флагом над головой он врубился прямо в канал общей телевизионной сети.

– Что у вас там, на Мидасе?

– Вторые сутки метеоритный дождь, только что сильно тряхнуло.

– Так, - сказал Мейден, будто в этом было что-то особенное. - Как с “мыльным клубом”?

– Есть прямые улики.

– Хорошо. Передай дело помощнику и лети сюда.

– Почему? Что за тревога?

Мейден посмотрел куда-то вбок, пожевал губами и, взглянув на меня, тихо произнес: - Этот метеоритный дождь - искусственный…

Учебники космолоции, посвященные Поясу Астероидов, до сих пор открываются выдержкой из монографии Рессела, изданной в 1930 году. “Орбиты малых планет, - писал Рессел, - так запутаны между собой, -что если бы они были проволочными кольцами, то, подняв одно из них, мы подняли бы вместе с ним и все остальные, включая орбиты Марса и Юпитера”.

Мысль Рессела, несомненно, справедлива, однако мы, заселив Пояс, все еще питаемся вытащить из него что-то одно, нам полезное. Между тем в этом проклятом месте все настолько тесно сцеплено между собой, причины и следствия так легко вьют цепочки непредсказуемых событий, что чистых выигрышей почти не бывает, и мед удачи, как правило, густо смешан с дегтем поражения.

Когда-то, например, считалось, что орбиты внутри Пояса будут скоро в точности рассчитаны, смоделированы на компьютерах, и столкновения астероидов, порождающие опасные метеорные потоки, удастся предсказать на много лет вперед, как солнечные затмения. Сейчас Пояс до отказа набит компьютерной техникой, вычислительные комплексы имеются чуть ли не на каждом астероиде, более того, все они могут действовать синхронно, как одна машина в рамках интегральной информационно-компьютерной сети - ИНИКС. И что же? Небесная механика, увы, оказалась здесь столь запутанной, словно мудрый дух божий поленился заглянуть сюда, и Пояс Астероидов так и остался во власти первозданного хаоса. Зато теперь любой мошенник, имеющий вычислитель серии ИНИКС, может, уплатив налог, подключиться к компьютерной сети и использовать ее мощь для моделирования разных приятных штучек - вроде тех, которыми забавляются клиенты в заведении Балуанга.

То же и с добычей ископаемых. В свое время Пояс Астероидов казался этаким сладким пирогом, удобно нарезанным на части; нам очень хотелось добраться до начинки этого пирога.

Теперь мы вывозим из Пояса чуть ли не все элементы таблицы Менделеева, но эта инженерная победа вовсе не окупает творящихся здесь нарушений закона и нравственности. Я ничего не преувеличиваю. Многое из того, что происходит в Поясе, на Луне или Марсе, просто невозможно, ибо там достаточно запустить несколько спутников, чтобы контролировать всю поверхность.

Здесь же, в этом архипелаге космических островов, ничего не стоит спрятать ракету с контрабандой, игорный дом или, если угодно, пиратскую эскадрилью. Комиссариат, национальная полиция стран - участниц освоения знают об этом очень хорошо.