Фантастика 1985

В лесу было светло, березы росли редко, пропуская солнце, кое-где жались в круг темные, плотные ели. Трава была в белой росе, казалась серебряной. Глянцево блестели листья черники, выглядывали крупные фиолетовые ягоды. Пахло сыростью, грибами, прошлогодними преющими листьями и еще чем-то сладким, приторно-приятным, что хотелось вдыхать без конца.

За малиной была небольшая поляна. Трава здесь полегла в одну сторону, будто ее причесали. Они остановились. Дальше начинался спуск к озеру. Калмыков помнил его по карте.

— Ну что? — спросил майор.

— Вроде нормально, — пожал плечами Геннадий. Он ежесекундно оглядывался, как охотничья собака, часто-часто втягивал воздух.

— Запах какой-то сладкий, — неуверенно заметил Калмыков.

— Да? Честно говоря, у меня насморк. — Майор достал платок. — А вы, сержант? Вы у нас тут, пожалуй, единственный, кто разбирается в лесных делах, — ваш участок.

Сержант наморщил лоб и серьезно набрал полную грудь воздуха.

— Ничего такого.

— Смотрите — гриб! — воскликнул Геннадий.

Из темно-зеленого жесткого ковра черники выглядывала красная шляпка.

Сержант пошарил пальцами в траве и сорвал ее у основания.

— Сыроега, товарищ майор.

Майор осторожно взял гриб, осмотрел, словно это была мина, и передал Калмыкову.

Гриб был небольшой, крепкий и очень чистый, пластинки под шляпкой белели молоком. Калмыков разломил его — ни одной червинки, понюхал — гриб как гриб. Отшвырнул в сторону.

— А вон еще одна, — сказал сержант, указывая вниз по спуску. — Вон, у пенька. И слева еще две, — деликатно добавил. — Конечно, сыроега не то что настоящий гриб, но на закуску набрать можно.

— Зачем мы, собственно, сюда приехали? — сердито сказал Геннадий. — Грибы собирать?

Калмыкову стало неудобно за его тон, он резко ответил:

— Мы приехали сюда, чтобы проверить гипотезу товарища… Каныша. А вот ты, в частности, приехал, чтобы взять пробы почвы, воздуха и органики. Так что не болтай, а занимайся делом.

Геннадий открыл было рот, чтобы возразить, но Калмыков попросил:

— Давай, давай, Гена, не выламывайся. Времени у нас немного.

Геннадий блеснул глазами, но открыл чемоданчик и натянул прозрачные резиновые перчатки.

— Пожалуй, стоит немного пройтись, — предложил майор.

Они двинулись вниз, к озеру. На траве за ними, там, где сбивали росу, оставались темные следы. Ниже по спуску лес менялся, черничник становился гуще, между кустиками проглядывала черная, сырая земля, местами валялись битые бутылки и консервные банки.

К самому озеру подойти не удалось. Берега были заболочены, ярко-зеленый мох пружинил под ногами, из-под подошв выступала коричневая вода. Озеро лежало метрах в пятидесяти, заросшее осокой, на горизонте сливалось с небом.

Выглядело оно совершенно обычно. Вот срубленное дерево, слева кострище, обгорелые поленья, ветки.

— Н-да, — смущенно сказал майор. — Действительно, ничего. Но большинство отравлений произошло именно здесь.

— Ух ты, мать честная! — изумленно сказал сержант. Кусты у самого болота были совершенно затоплены фиолетовыми ягодами. — Варенья из нее наварить или протереть с сахаром — ядреная штука!

— Рощу все равно придется тщательно осмотреть, — недовольно сказал майор. — Мы не можем отмахнуться от этих фактов.

Калмыков сорвал две ягоды и положил на язык. Они были свежие, водянистые.

— Судя по карте, здесь два-три квадратных километра, — продолжил майор. — Чтобы прочесать качественно, необходимо человек сто пятьдесят — двести. Это, Юрий Алексеевич, уже вне нашей компетенции. Придется запросить область.

— Что? — не понял Калмыков. От сладкого лесного запаха, от яркого солнца у него слегка кружилась голова. Он пнул подвернувшийся под ногу гриб.

— Я говорю: связаться с областью и получить разрешение на прочесывание леса. Запросим военный городок. Думаю, одной роты хватит.

Голос майора звучал как-то глухо, издалека. Он стоял так, что солнце приходилось над его головой, от этого все окружающее подергивалось серой дымкой. Вдруг солнце качнулось куда-то вбок. Калмыков переступил, чтобы сохранить равновесие, мимоходом сломил веточку березы.

— Посоветуемся в горкоме и решим, — очень тонким, комариным писком сказал майор.

Фигура его была черной. И лес тоже почернел. Калмыков потер виски, сладкий запах пропитывал ноздри, гортань, легкие. Хватаясь руками за ветви, он обрывал листья, мял их в ладонях.

Черный майор беззвучно указал рукой куда-то назад. Калмыков оглянулся. Лес неожиданно закружился вокруг него — быстрее, быстрее. Огненный диск бешено заплясал в небе и разорвался белым пламенем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Геннадий, придвигая белый больничный стул.

— Вроде ничего. — Калмыков сел на кровати, нащупал шлепанцы.

— Повезло тебе, в самом начале захватили. Не окажись у меня рвотного…

— Да, легко отделались, — сказал майор. Помахал завязанной кистью. — . Мне только пальцы и обожгло. Это когда гриб — помните сыроежку? — взял. Если бы не взял… Вон Геннадий Михайлович вообще без ущерба. Так что больше всех досталось вам. Ну и сержант, поскольку срывал, обе руки до локтей прихватило.