Фантастика 1990

И все же мое начинание увенчалось успехом. Я передал среде подробнейшую информацию о внешнем виде и размерах этих животных с тем, чтобы она, беря за образец маленькие восковые фигуры, воспроизвела бы их такими, какими они существуют на Земле. И в один прекрасный момент я узрел стада буйволов и верблюдов, рыскавших по плато в поисках пищи, и испуганно оторопел - моим травоядным грозила голодная смерть, если я немедленно не предоставлю в их распоряжение растительность. Я создал образцы трав. Первые были не очень удачными, поскольку некоторые животные щипали и жевали их с явным отвращением, а другие вообще отказывались от подобной пищи и бесцельно бродили, еле волоча ноги. Прошло еще несколько дней, и каждое новое нашествие коллоидной субстанции оставляло после себя различные существа, воспроизводя их в десятках или сотнях экземпляров, согласно неведомым капризам миметической способности, которой обладала среда Бактрианы. Однажды я просто растерялся, увидев лоснящиеся спины и изогнутые рога буйволов, полчища которых заполнили плато. Трава не успевала толком эырасти, а они уже выдирали ее с корнями и жадно пожирали. В свалке многие затевали драки и падали замертво с вспоротым брюхом. Однако пустоты, образованные их гибелью, были слишком незначительны, чтобы остановить гигантский поток животных, которых постоянно обновляющиеся ресурсы планеты, видимо, решили воспроизводить до бесконечности. Более того, следующее нашествие мглистого марева могло привести к опасному умножению трупов на перенаселенном плато. Тогда мне пришла в голову мысль вывести на сцену крупных хищников, ибо собаки, хотя и мучимые голодом, не могли справиться с буйволами, и нечего было надеяться, что с их помощью я реализую необходимое равновесие. Мои вылазки из кабины стали небезопасными; несколько раз неиствовавшие животные чуть было не подняли меня на рога, когда я расставлял в надежных местах фигурки-модели. Однажды огромный носорог пронесся мимо и, остановившись у последней “копии” космического корабля (остальные были опрокинуты и раздавлены), с такой силой почесался об одну из опор, что вся “копия” зашаталась. Во всяком случае, неимоверно размножившиеся, голодные травоядные приводили меня в отчаяние, мне надоело непрекращающееся жалобное мычание, рев, грохот копыт, так что я сделал фигурки нескольких львов, одного амурского тигра и двух крокодилов; среда воспроизвела их в натуральную величину; крокодилы выглядели отвратительно. После отступления облака началось побоище.

Львы размножились, их теперь насчитывалось около тридцати, примерно столько же и крокодилов, лишь тигр остался в едином экземпляре, зато проявил исключительную активность и кровожадность; то он набрасывался на оленя, то совершал стремительный длинный прыжок и впивался клыками в незащищенное горло верблюда. Крокодилы с разинутыми пастями накидывались на буйволов, перегрызая им ноги. Львы повсюду сеяли панику и гнали бедных животных то в сторону болотистых озер, то к обрывистым склонам вулкана. Один из них растерзал кабана буквально в нескольких шагах от моего корабля. Стоял немыслимый адский шум, непрерывный рев сотен глоток. Затем наступила тишина, плато было покрыто трупами погибших животных, над которыми трудились все еще не утолившие свой голод хищники, лязгая челюстями, вырывая куски мяса, с хрустом перегрызая кости.

Содрогаясь от отвращения, я во всех подробностях наблюдал эту жуткую сцену: кровавое побоище, кровавый пир хищников, которые, насытившись, искали место для отдыха. Львы норовили пристроиться на солнышке поблизости от моего корабля (что меня серьезно обеспокоило) и подальше от крокодилов.

Уцелевшие травоядные укрылись где-то, зато хищники не выказывали на малейшего намерения куда-нибудь удалиться. Их ленивые движения и потягивания (некоторые развалились прямо у моего корабля) показывали, что они чувствуют себя прекрасно и - пока - мое соседство их нисколько не интересует.

Их присутствие было столь же “приятным”, как и присутствие обезумевших от голода буйволов. И я боялся, что следующее наступление облака может оставить после себя сотни хищников, так что почти уже решился выйти из корабля и расстрелять, уничтожить мои последние творения, завершив таким образом побоище, начатое этими чудовищами. В тот же момент меня осенила забавная идея: если плотоядные совершили такое массовое истребление травоядных, пусть какое-нибудь травоядное прогонит их! Разумеется, не носорог, который все метался с места на место, объятый страхом и яростью, готовый раздавить своей многотонной тушей любое препятствие, однако он метался бесцельно и в конце концов помчался к долине и исчез за ее отвесным краем. Нет, мне требовалось нечто иное, нечто от гротескной комедии, от буффонады, и я сразу подумал о коне.

Итак, я изготовил из воска фигуру коня и составил касавшуюся его информацию, необходимую для миметической среды.