Фантастика 1991

Анна каждый день приходила взглянуть на Владислава. Он лежал в стерильно чистой палате с подключенной к нему аппаратурой. Жизнь дремала в нем, дыхание было едва уловимо. С закрытыми глазами он походил на больного ребенка: губы расслаблены, глазницы, непомерно большие, западали под крутой лоб, словно темные провалы, неестественно белые руки лежали неподвижно вдоль туловища, их бескровная белизна вызывала у Анны желание припасть к ним, оживить своим дыханием.

Но не разрешали даже прикоснуться к нему. Врачи и сестры казались Анне слишком суровыми. И Мария Яновна приходила словно гостья и сидела поодаль, не сводя глаз с сына, и во взгляде ее был страх.

Член братства Козимо

На севере Италии, во дворце спорта, стоящем на берегу моря, братство праздновало свой юбилей. Но, конечно, это не рекламировалось и проводилось строго конспиративно.

В укромной комнате дворца леди Галь встретилась с человеком из числа «двенадцати». Леди пылко уверяла собеседника в том, что до их полной победы над миром остались считанные месяцы. Разумеется, что приближается день, когда придется поделить между «Двенадцатью» всю площадь планеты, включая океан и воздушное пространство. Тогда для их союза наступит поистине «Золотой век». Ведь народ будет находиться под действием принадлежащей им «тонкой» энергии. Управлять массами не составит большого труда. Люди будут жить по заданной программе.

Говорили они и о разделе мира. Пожалуй, собеседника леди это интересовало более всего. Они беседовали до тех пор, пока не услышали сигнал к сбору.

Предстояла церемония принятия нового «брата».

Перед этим днем леди Маргарет выпало немало хлопот. Вступая в братство, Морис лишался кудрей. Он был согласен и на это, так как в «миру» мог преспокойно носить искусно сделанный из его же волос парик. Но леди это не нравилось. Как? Лишить ее мальчика лучшего украшения? Ни за что! Но традиции братства были прочны. Леди пришлось прибегнуть к угрозам — урезать финансирование братству. В конце концов стороны договорились внести поправку к уставу: разрешить так называемым «посланцам» — братьям, разъезжающим по странам с «поручениями», оставлять волосы. Леди Маргарет это стоило немалых денег, но она гордилась победой и уж, конечно, не могла не сказать об этом Морису.

— О, Морис, очень скоро вы станете моим братом, и мы отпразднуем такое событие. Тогда вы больше времени будете находиться при мне — ваше биополе особенно благотворно действует на меня, я каждый раз это чувствую. Вы будете моим помощником.

— Благодарю. Я безмерно счастлив…

Церемония приема нового брата была обставлена торжественно. Козимо участвовал в этой процессии. Глаза его остро поблескивали, улавливая все происходящее вокруг.

Мориса вывели на возвышение. Старшины читали длинные наставления заунывными голосами. В них многократно призывалось отдать знания, ум, силу, деньги, а при надобности и жизнь ради служения идеалам «братства». Все присутствующие на церемонии были в черных плащах с капюшонами, скрывающими фигуры и лица. Среди них была Маргарет.

После «чтения» с Мориса сняли плащ, и под пение гимна «и ты предстанешь перед нами открытым, как перед Господом», Морис на несколько мгновений остался обнаженным, лишь легкая набедренная повязка прикрывала часть тела.

Нежин, глядя на него, пробормотал «черт возьми»… Но тотчас же Мориса накрыли белым плащом, и перед ним «ведущие» скрестили мечи, светильник вспыхнул жарким огнем. Из большой чаши дали выпить новоиспеченному «брату» вина.

Козимо и Адам завершили деловую поездку по Италии. Им, как особо доверенным членам «братства», поручалось проверить деятельность их филиалов в крупных городах страны. В последний день во Флоренции, закончив к полудню дела, они зашли в маленькую таверну неподалеку от улицы Старых Кандалов. После яркого дневного света полумрак был таким приятным. Заказав обед, «братья» молча разглядывали керамические панно с жанровыми сценками. Им приходилось вести себя особенно осторожно.

Козимо и Адам были приглашены в Италию как ученые-психологи.

Они прочитали несколько лекций в учебных заведениях и научных центрах.

Козимо, почти постоянно находясь с Адамом, присматривался к нему: он интересовал его как ученый, обладавший широкой эрудицией.

Причем его познания в некоторых сложных вопросах науки заставляли Козимо задуматься — он не встречал их в публикациях, и неизвестно, откуда их «черпал» Адам.

— Ну вот, завтра мы будем дома. Турне можно считать удачным. Козимо подвинул блюдо с макаронами, полив их острой приправой.

Адам не спешил отозваться.

— Эта поездка — сущие пустяки. Бывают задания куда сложнее.

— Да. Наверное, тебе, как и мне, временами было нелегко.

Козимо заметил, что за время их поездки произошло сближение: Адам явно проникся к Нему доверием.

— Это так. Нам хорошо платят. Жаловаться не приходится.

— Конечно. Ведь все наши из числа избранных…

Адам потягивал холодное вино. По привычке огляделся.

— Что касается меня, то я на особом положении. Если дело не по душе, могу отказаться.

— Вот как? Разве это допустимо?