Фантастика 1991

Доклад доктора Дадышо был достаточно лаконичен. Дадышо слышал аплодисменты, одобрительный шепот, но гнев «накатывал» на него волной, и в ответ на аплодисменты он молчал. Ярость подняла в нем какие-то глубинные пласты мыслей, которые он глушил прежде, когда все оправдывал стремлением к могуществу, будущему величию, когда он, и не видя глазами, как бы обозревал свои сокровища, уже приобретенные и те, что скоро будут ему принадлежать. Сейчас, в эти минуты, когда его «отсекли» от верхушки, от «вершителей судеб мира», его, кто дает им в руки такое могущество, какого не знала история человечества, когда его как прокаженного держат в изоляции, — в эти минуты он не только возненавидел этих «воротил» во главе с Маргарет, но он и себе вдруг стал противен, и все его богатство, мнимая значительность предстали перед ним в истинном свете. «Они платили мне как нужному им рабу, держали как орудие исполнения их воли, как убийцу, который теперь им неприятен, грязен, в крови…» Секретное совещание прошло не совсем мирно. Хотя прямо вопрос о разделе территории не стоял в повестке дня, но предварительное его обсуждение, внесение предложений в будущий проект предусматривались. Вот тут-то сшиблись страсти и непомерные аппетиты участников совещания. Каждый мыслил урвать кусок побольше и поаппетитней.

Предполагалось делить не только сушу, но и океаны — они были также объявлены жизненно важными пространствами, и на них посыпались заявки.

Маргарет ждала Дадышо. Он нашел ее озабоченной, это подчеркивалось даже ее костюмом — черное узкое платье со скромной ниткой кораллов. Маргарет была одна.

— Джоди, дорогой, — она сделала несколько быстрых шагов ему навстречу, — я едва дождалась, когда все уйдут — мне не терпелось поговорить с вами. Я поняла, что вы были чем-то рассержены, и, признаюсь откровенно, встревожилась, а вдруг это я вас расстроила? Но, мой друг, вы же знаете, что единственная моя опора — это вы… один лишь вы… Так опасно доверяться людям, я это по-настоящему поняла теперь… Я все вам расскажу…

Дадышо молчал: «никакого ума… настолько заурядна, играет скверно…» Маргарет и Джоди проходили анфиладой залов. Их силуэты на фоне раскрывающихся дверей читались такой слаженной, графически точно выверенной композицией: гибкая женская фигура в черном и широкоплечий, узкобедрый человек в свободного покроя темно-малиновой блузе и узких маканах. Маргарет свернула влево, Джоди последовал за ней, и они очутились в зимнем садике, где аромат недавно расцветших орхидей, казалось, пропитал стены. Сюда Маргарет распорядилась подать ужин.

За огромными окнами сада холодел закат. Солнце проваливалось в море и будто просвечивало сквозь волны, позолотой ложась на спокойные воды.

— …неужели этот Адам так зарвался? О, поистине безумные люди… Такая жизнь, кажется, лучшего и желать нельзя. Он нам стоил недешево, и он еще предъявляет претензии…

Диалог в воздухе

Создавая свои колоссальные лаборатории, Дадышо в свое время предусмотрел особенности их работы. Он организовал ее так, что абсолютно все знали лишь он и магистр, а остальные только в пределах одного звена в сложной цепи, соединяющей всю систему. Что касается магистра, то он был так засекречен, что его истинное значение было известно лишь Дадышо, и даже леди Галь не была полностью осведомлена о его деятельности. Магистр находился под такой могущественной охраной что в любую минуту Дадышо мог знать и видеть, где он и чем занят. Магистр был знатным «пленником». В прошлом всемирно известный ученый, он прельстился миллионным состоянием, возможностью почти беспредельных расходов на научные и личные нужды и получил их, но заплатил за это дорогой ценой. Все у него отнято: внешность изменена, публикации научных работ исключались, для мира он перестал существовать, хотя и был еще человеком нестарым и физически крепким. Смирившись со всем этим, он погрузился в науку. Изжив в себе многие «слабости», как он считал, превратился в человека холодного и безмерно жестокого. С таким вот партнером и работал Дадышо. Собственно магистр и вынес решение о судьбе Адама.

Почти тотчас за этим решением последовало предложение Козимо, адресованное Адаму, совершить воздушную прогулку. Адам терпеть не мог эти летательные аппараты и воспротивился, но Козимо постарался убедить его, и они поднялись ввысь. Козимо увлек своего спутника в сторону гор. Козимо спешил поскорее вывести Адама из зоны слежения.

Козимо знал, что риск его предприятия велик, но не мыслил уклониться от него и ждал решающего момента.

Адам подозрительно покосился на Козимо:

— Брат, куда ты меня тащишь? Да еще так поспешно?… Давай лучше остановимся, у меня нет желания удаляться…

— Сейчас, Адам, потерпи чуточку… Так… кажется, я вижу удобный склон, вот здесь мы и приземлимся.

Оба воздухолета опустились на небольшую зеленую лужайку на склоне горы, защищенную от ветра. Козимо тотчас же присоединил к Адаму маленький стерженек, зацепив его за карман малиновых макан.