Фантастика 2003. Выпуск 2

— Революция, Марченко. — Шаман заметно волновался. — Глобальная, представляешь?

Я представляю. Ученые ломятся в Инфосферу; историки путешествуют в прошлое, физики доказывают свои теории… Скачок. Новая эра. Каждую секунду — открытие. Стопроцентная иллюзия присутствия — где вы, миры Чедвика? Разве что определить по свеженькому формату… «Собачники» больше не нужны. По крайней мере — сетевики. Отряды Костей Видоплясовых защищают подвалы, метро и канализацию от «крыс». А затем… пополняют ряды безработных. Отслужившие свое спартанцы…

— Пока, Вадим.

— Заглядывай.

— Обязательно.

— Помни про пятницу.

— Хорошо.

— Проводить?

— Нет, спасибо.

Лифт бережно везет меня вниз. Ну, дружок, приятно на помойке? Когда я пожимал руку Шамана, его имплантаты холодили мне ладонь. Я понимаю, всего лишь трамплин для прыжка, временное неудобство.

А «колеса» хорошие. Никакого отходняка. Где он их берет — уж не на японском ли пути, проложенном по краю Полесья?

1.2. (7.05.2164)

По утрам я обычно спрыгиваю с фургона и отправляюсь в марафонскую пробежку по близлежащим кварталам. Я почти не слушаю бормотание ди-джея Гвоздя в радионаушниках: «На втором месте нашего четвертого хит-парад…» В голове беспорядочно толпятся бестолковые утренние мысли. Я думаю о том, как сильно изменился Шурик после визита к своему корефану на Кедровую башню. Он теперь часами торчит в виртуалке, выискивая мифические «битовые течения». Клина поймал. Иногда мне кажется, что он до сих пор под «колесом»… Хрен его разберет. Вчера я сдал «скальп» того «соска», с «До», мне отвалили аж шесть сотен. Я попробовал вытащить Марчеллу в народ в клуб «Стрингер» на Холмах, там проводилась модная вечеринка с акцией «Экология: чистый мир», дилерами и прочими клевыми фишками. Все танцполы забиты, население отрывается, а Шурик засел в баре и потягивает молочный коктейль. Я к нему: «Сдурел, чувак? Вот, познакомься…» — толкаю ему двух баб. А он повернулся и — без слов — к эскалатору. Я его на улице догнал. «Ты чего?» А он: «Дурак ты, Костя. Да и я…» Настроение, гад, конкретно подпортил. В фургон я вернулся за полночь. Заглянул в кабину: светится дисплей, партнер в «маске» и с биосом в черепе. Я пожал плечами и отправился спать…

Проспект Мира достаточно оживлен (даже на рассвете), поэтому я сворачиваю на прилегающие улочки, в лабиринт старых, подлежащих сносу домов. Здесь тихо и даже растут тополя. Обшарпанные, разукрашенные граффити девятиэтажки с выбитыми кое-где стеклами заползали мне за спину со скоростью пять километров в час, лениво позевывая распахнутыми ртами подъездов. Мусорные баки за сетчатой оградой — привычные зрелища детства. Я словно погрузился в ностальгический сон. Хижины в век звездолетов…

Солнце еще не показалось в индустриальных изломах.

«Картриджи с реальностями от «СИМОТИ» — ваша собственная Вселенная! — вещал ди-джей. — Адрес официального дистрибьютора в Белополисе…»

«Теперь и в нашем Агломерате. Девушки-кибероиды на любой вкус в секс-шопах Минской и других зон. В их блоках памяти все: от Камасутры до «Искусства групповой любви». После полуночи — скидки до десяти процентов. В ассортименте также мужские и гермафродитные особи, животные. Принимаются и спецзаказы…»

Я бегу. В ушах — ломаный треск бруклинских электронщиков. Сквозь тему прорывается ди-джей: «Все отчетливее тенденция квазивосточных мотивов. На примере следующей компелляции…»

«Соски» офигели, ясно. Ничего, «боец к бойцу — быть победному концу», как сказал бы «винчестер». Что нам теперь — вешаться? Я думаю — все замечательно. Уроды усложнились — значит, «скальпы» подорожают. Нам прибыль.

Пищит датчик присутствия, вмонтированный мне в кисть. Я задираю рукав спортивной куртки — на табло цвета розовой кожи отражаются биометрические данные, время, координаты места, где я нахожусь, и дистанция в метрах — до объекта кибербиотической активности, векторная стрелочка. Я бы мог в принципе вывести эту ботву на зрительный нерв, да и плейер-приемник заменить имплантатом… Не катит. Фишки вроде «телевизор-в-голове» меня не прикалывают. Так, простенькие модификации, ну и порт для биоса, само собой, — такие операции еще в детстве совершают…

Вектор указывает на мусорный бак. Я подавил первый порыв — броситься вперед. Спокойно, Костя, ты же без оружия. С голыми руками на медведя? Ладно, вызывай фургончик. Не успеет… Я замер в нерешительности.

В баке что-то зашевелилось.

Я отступил, принял боевую стойку. Запоздало сообразил, как это глупо. Против лома нет приема…

И другого лома нет.

Вектор сместился. Нечто невероятно быстрое тенью метнулось к ближайшему подъезду.

Странный гибрид. Я не о «крысе», о доме. Полуразрушенная пятиэтажка, треть которой словно ножом срезало — явно продукт пресс-поля, что используют для сноса старых развалюх. Дальше начинался обширный пустырь размером в несколько кварталов — стройплощадка для возведения очередной башни. Роботы-монтажники уже приступили к возведению каркасов — серебристые капельки, скользящие по титановой решетке.

Пульс учащенный. Повышенное содержание адреналина в крови.