Фантастика 2003. Выпуск 2

Агатовая башня тысячеэтажным монстром буравила небеса. Колоссальный жилой комплекс, уступчатые уровни бутиков, ларьков, баров, ресторанов и крытых зимних рынков… Некоторые десятилетиями не покидали этот мирок и с трудом представляли, что находится за его пределами. Опасаясь людных мест, мы начали длительное восхождение по внешним галереям. Здесь с наступлением весны закипела жизнь: повылезали из щелей уличные художники, цыгане, лоточники, торговцы мороженым, дешевыми корейскими шмотками, картриджами, дисками и оптокристаллами, насваем и разными хитроумными имплантатами, косметикой и лицами, голографическими татуировками, стволами и даже книгами — кучей оклеенных бумажных листов с буквами древних языков. К тому времени, когда распространилось эсперанто, их почти прекратили издавать… Чем выше мы поднимались, тем пустыннее становились галереи. На двухсотэтажном рубеже мы выдохлись. Тут уже вовсю ревел северный ветер, тот, что принес с собой дождь и грозу, а капли холодными клинками вонзались в кожу. Где-то за нашими спинами догорал Дом литераторов. Восточные уступы озарялись фиолетовыми вспышками. Сердце дико стучало, и подскочил адреналин, а на таймерах было 4.56. Утро. Из-за горизонта близится рассвет, но доживем ли мы до него?

— Надо рискнуть, — сказал Горовец.

Я думаю о Шурике. Если ты еще на Кедровой, напарник, я тебя вытащу. Только не уходи никуда, пожалуйста. Мы прилетим и заберем тебя. На войне своих бросать — последнее скотство.

— Надо рискнуть, — повторил Горовец. Он прокричал эти слова, перекрывая вой ветра и шум дождя. — Рванем к лифтам.

— Опасно, — возразила Кристина.

— Рискнем, — поддержал я шефа.

Ветер отрезал прозрачные заслоны. Кристина шла первой, мы — за ней. Коридор, по обе стороны которого — ряды квартир. «Винчестер» я сунул в кобуру, пристегнутую сзади к комбинезону. По карманам были рассованы гранаты, пачки банкнот (кредитку я не брал, вычислить беглеца по ней сможет и младенец), кубики с софтами — имущество Шурика. Зачем я их взял — без понятия. В крайнем случае загоню на черном рынке. Товар ходовой…

Из-за поворота нарисовался коротышка в идиотских брю-ках-клеш и жакете поверх рубашки в полосочку. Он мгновенно узнал нас. В серых невыразительных глазках мелькнул испуг, а затем… он полез за пушкой.

— Стоять! — рявкнул Горовец.

Коротышка состроил дикую гримасу, заглядывая в дула трех стволов. В его вытянутых руках дрожал пистолет — тот самый имплантатор, что валяется где-то в салоне фургона. Копия.

— Дай сюда! — приказал Горовец.

Шизоид замотал головой.

И нажал на спуск.

Шквал огня снес бедолагу. Горовец удивленно потрогал ухо — из мочки сочилась кровь. Имплантат застрял в дверном косяке — желтая капсула с бритвенно-острыми усиками. Эти усики вдруг зашевелились, и биопорт буквально вгрызся в пластик, ввинчиваясь по часовой стрелке.

— В голову метил, ублюдок, — прорычал Горовец.

Мы оттащили тело к мусорной шахте и сбросили туда.

— Здесь рядом грузовые кабины, — сказала Кристина. — Вот указатели.

Горовец вырезал лазером дыру в стене (доступ был ограниченный, по пропускным чипам), и мы забрались на широкую, грубо сваренную платформу, подвешенную на сплетенных из мономолекулярных нитей тросах. Я лег спиной на жесткие стыки — передо мной распростерся туннель в бесконечность. Кристина выкорчевала коробку передач, переставила две клеммы, и платформа вдавилась мне в позвонки. Уровни Агатовой уплывали прочь… Я представил колоссальный муравейник Бело-полиса — неправильной формы звезду, изъеденную автострадами, источенную подземкой, утыканную башнями, пронизанную кабелями коммуникаций… Представил полумиллиардное население, снующее по норам и червоточинам техносферы. Без смысла. И это было будущее. То, в которое мы загнали сами себя и из которого нет выхода. А затем я представил другие Агломераты — Нордик, Токио, Лондон, Сингапур, Бейрут… Орбитальные поселения — Дзен-Трансо, Шива, Альфа… Инопланетные мегаполисы — Порт-Арес, Каньон-Сити, Венераполис, пересадочные станции… И повсюду расползается зараза. Незаметные агенты серыми тенями внедряются на орбиту, садятся на корабли и сеют, сеют зерна Инфосферы, раздвигают пределы ее влияния…

Я не знаю, что делать.

На крыше было холодно. Ветер швырял в лицо пригоршни влаги. Здесь царила мгла — туи обволакивали уступы и парапеты. Погодка…

Свод ангара разомкнулся, выпуская геликоптер. Горовец подключился к машине биосом — каждый взмах лопастей вихрил его кровь, гонял по жилам лейкоциты и адреналин…

— Кедровая башня, — сказал я.

Мы спикировали под облачный слой. Зарево рассвета уже полыхало над Белополисом — зарево чужого рассвета. Проблема детей и родителей… Мы создали поколение врагов — настолько непостижимых, что даже неясно, как с ними бороться.

Горовец посадил аппарат на стилизованный под ветку нарост закусочный.

— Давайте живее. — Шеф заметно нервничал. — Туда и обратно. Где квартира?

— 326-й этаж, — ответил я.

— Жду сорок минут. Потом устраиваю грандиозный шухер. Марш!