Фантастика, 2005 год

— Такие дела, — Макс одним глотком допил вино, подмигнул мне. — Этот, который Наблюдатель, исчез, долго пропадал где-то, а когда явился — видок у него был весьма ошарашенный. Все, что наш парень им в запале выдал, подтвердилось. Палач сразу повеселел, расслабился. Поспорили они еще, не без этого… Наблюдатель все никак не соглашался. Все равно надо давить, мол, для подстраховки. Долго спорили, в общем, наш-то уже и выспаться успел, а они все руками друг перед другом размахивают. В итоге, Палач Наблюдателя все же убедил. Вы, говорит, не хуже меня знаете… с подобной ситуацией мы уже сталкивались. И результат вы тоже знаете… И я не хочу, чтобы Совет потом обвинил нас в уничтожении вымирающей расы. Наблюдатель как-то притих сразу, будто желание спорить у него разом иссякло.

Макс сделал эффектную паузу, надеясь, видно, что я не выдержу и начну сыпать вопросами.

Боюсь, я его разочаровал. Минуты полторы он пытался меня переиграть, но терпелки не хватило… сам спросил, сам же и ответил…

— Спросишь, что дальше? Засобирались они домой. Нашего паренька, конечно, обратно на Землю услали, с извинениями, даже память стирать не стали — зачем, если здесь все так и так скоро накроется. Да и кому бы он разболтал, интересно? Так, чтобы первым делом в психушку не упекли? Разве что другу на кухне…

Я вертел в руках давным-давно пустой стакан и ругал Макса последними словами. Про себя, правда.

Блин, как меня достали эти доморощенные пророки! Кассандры кухонные! Чуть что — начинают с пеной у рта кричать, что человечество обречено, катится в пропасть, само себя пожрет, а мы наблюдаем последние судороги издыхающей цивилизации.

Надоело.

И Макс туда же. Такую классную историю загубил. Я-то думал это все из области вечернего трепа — идейка ему в голову ткнулась, вот он на мне ее и проверяет, графоман. Как обычно… он грузит, я критикую… глядишь, и выйдет что-нибудь путное.

А на самом деле он, оказывается, про крах человечества мне поведать решил, только замаскировал поначалу, чтобы я сразу не стал плеваться. Да еще причину какую пошленькую подобрал, а? Гуманизм, мол, нас погубит, человечность и милосердие! Вырождаемся, оказывается, мы от этого. Ницше перечитал на ночь, что ли?

— И эти парни, по-твоему выходит, решили все на самотек пустить?

— Вроде того, — отвечает Макс и ехидно так улыбается.

Я плечами пожал, повернулся вместе со стулом в холодильнике поскрести все, что было на столе, мы уже изничтожили. Даже в банке с солеными грибками, что жена строго-настрого приказала оставить к Новому году, давно уже только бычки плавают.

Залез с головой, бурчу изнутри вроде как про себя…

— И ты туда же, значит… пропасть, конец мира и все такое… То есть всем нам крышка и даже рыпаться не стоит?

— Чего ты там бормочешь? Не слышу! С кем беседуешь-то вообще?

— С тобой! — сказал я погромче. — Уверен, значит, что недолго осталось хомо сапиенсу Землю поганить?

— Нет, не уверен…

От неожиданности я даже стукнулся затылком о верхнюю полку. Вылез наружу, посмотрел на Макса. Видок у него был невинный, только в глазах нет-нет, да и проскочит хитринка.

— Что ж ты мне тут вкручивал тогда?!

— В том-то и дело, Валерк. Сам я как раз ни в чем не уверен. Только мы им, — он кивнул головой куда-то вверх и в сторону, — об этом не расскажем. Правда?

Евгений Лукин. Звоночек

Говорили, что он будто бы бухгалтер.

Михаил Булгаков Подлинная история из жизни Президента Сызновской Академии паранормальных явлений Леонида Кологрива.

Не рискну утверждать, будто в каждом бухгалтере до поры до времени спит Петлюра, но кто-то в ком-то спит обязательно. В уголовнике полководец, в художнике рейхсканцлер. Стоит осознать, что первая половина жизни растрачена и что неминуемо будет растрачена вторая, спящий может проснуться. Хотя случается такое далеко не всегда. И уходит на заслуженный покой скромный труженик, так никого в себе и не разбудив…

А ведь слышал, слышал звоночек Божьего будильника! Порой звоночек этот негромок, а порой подобен набату: низвергаются державы, умирают и воскресают религии, вчерашняя ложь становится сегодняшней правдой и наоборот. Суть не в этом. Суть — в последствиях. В плодах. Разбойник уходит в монахи, монах в разбойники — и слава о них раскатывается, пусть не от моря до моря, но хотя бы от Сусла-реки до Чумахлинки.

Главное — вовремя напрячь слух.

* * *

Внешность у Лёни Кологрива в определённом смысле самая соблазнительная — временами хочется подойти и молча дать ему по морде. Даже когда он, внушаемый демоном самосохранения, принимается публично клясть интеллигенцию, начинаешь в этом подозревать если не самокритику, то репетицию явки с повинной. Следует, правда, заметить, что по морде Лёня получает крайне редко, поскольку чуток и осмотрителен.

Будь я врачом, непременно прописал бы ему очки — и как можно раньше. В нежном детском возрасте.