Фантастика 2006. Выпуск 2

— Не поехал. В третий раз я собрался в путь, но тут примчался гонец, сообщивший, что враг подошёл к границам моей страны. И если не смог я оставить для поисков своего друга, то могли оставить мой народ? И я снова остался, пока враг не был разбит, и поклялся себе, что выступлю в путь в день окончательной победы. Но пока я сражался, наступило лето, засушливее которого не упомнят самые глубокие старики. Посевы гибли, леса пылали, реки и озёра пересохли, и мой народ умирал от голода, жажды и эпидемий. Я не мог покинуть их в столь тяжкий час. И я остался в четвёртый раз. Когда пришла осень, я попросил благословения у своего народа и, получив его, наконец отправился в путь. Но едва я выехал за ворота города, ко мне подошла женщина и попросила милостыни. Я ненавидел себя за бесконечные отсрочки и горел желанием рвануться вперёд, поэтому грубо велел ей, чтоб она пошла прочь.

— Ты так сказал? — ахнула девочка. Мужчина запнулся, смущённая улыбка скользнула по его губам. Он бросил виноватый взгляд через плечо.

— Я очень торопился.

— Я не о том, я… но меня ведь ты взял с собой!

— Слушай, маленькая, — усмехнулся воин и продолжал: — Эта женщина оказалась великой пророчицей. Я узнал её, но слишком поздно. Она упрекнула меня в себялюбии и прокляла мой путь, а также всё, что ждёт меня в конце пути. И я не мог идти дальше, ведь пусть бы даже я не побоялся проклятия сам, но я не мог обрушить его на голову моей любимой. Поэтому я снова вернулся… и это было страшной ошибкой, потому что путь мой кончился в дверях моего дома, едва начавшись, и на пороге меня ждала моя мать. Проклятие пророчицы обрушилось на неё, и когда на следующий день я вновь собрался в путь, мать моя слегла. И я остался снова, чтобы проводить её в путь… так, как она всегда провожала меня во все мои пути.

— Так что же, теперь это уже седьмой раз?

— Седьмой. И на этот раз ничто не стало меня останавливать. Даже напротив, — сказал мужчина и снова улыбнулся. — Семь — счастливое число, верно? Никогда не верил в приметы, но… гляди-ка, я еду уже семь месяцев, и удача улыбается мне в дороге. Семь раз встречался мне перекрёсток, на котором росла одинокая ветла, и все семь раз ветви её были обращены в одну строну, указывая мне путь. Шесть раз встречал я людей, требовавших моей помощи, и ни разу не отказал.

— Шесть? — переспросила девочка.

— Ты седьмая, — кивнул мужчина и снова взъёрошил ей волосы. Она высвободила голову из-под его ладони, хотя и не сразу.

— И это что-то значит, так?

— Наверное, малышка. Наверное. Сама посуди, разве всё это спроста? Моя любимая уже близко, я чую это. Как думаешь?

Он не ждал ответа и вздрогнул, когда услышал его:

— Может и так, но только с чего ты взял, что она тебя ждёт?

— Что? — Воин резко натянул повод и развернулся к ней так порывисто, что девочка испуганно вцепилась в его пояс, боясь свалиться с седла. — Что ты такое говоришь?

— Ну… — Девчонка замялась, нервно тряхнула головой, сбрасывая с глаз грязные волосы. — Ведь много лет прошло, так? Ты думал, она мертва, и она, наверное, знала, что ты так думаешь. Так отчего же не дала тебе знать?

— Она не могла! — протестующе сказал мужчина. — Или думала, что я не захочу её видеть…

— Отчего же, если ты так её любил?

— Она не… — Воин умолк, недоговорив. Тёплое блаженство в его сияющем лице потускнело, поблекло. Он никогда не думал о том, о чём она только что сказала. Потом он сжал зубы и решительно ответил: — Об этом я её и спрошу, когда найду. Совсем скоро уже.

— Да, — согласилась девочка, — совсем скоро.

Должно быть, она хотела его подбодрить, но он уже не мог смотреть на солнце не щурясь. Небо было безоблачно, прямые лучи били по глазам. Дорога впереди была пряма и чиста, но он вдруг подумал, что не знает, кто ждёт его на другом её конце.

— Зачем ты мне только встретилась, — сказал мужчина.

— Я седьмая, — засмеялась девочка и вжалась лицом в его спину. Её тонкие ручки крепко обхватывали его за пояс, и внезапно воин с удивлением вспомнил, что она не просилась к нему в седло: он просто увидел её посреди дроги и взял, так, будто имел право решать за неё… или как будто она была ему нужна.

Разговаривать расхотелось, и остаток пути они проделали в молчании. Девочка дремала, тесно прижавшись к всаднику, а тот был по-прежнему счастлив, если только не думал о том, что она ему сказала.

Наутро, с рассветом, дорога привела их к его любимой.

— Вот, возьми. Ну возьми же, смотри, какая красивая. — Она уговаривала и уговаривала, но мальчик не глядел на неё, он вообще никуда не глядел, и его здесь не было. Просто его здесь не было.