Фантастика 2008

Он садится и подозрительно так глазками стреляет. А не трогала ли ты, Зина, мою тарелочку? Я ему честно — да, мол, трогала. А чё такого? Он — да ни чё. Чокнулись, махнули шампанского. И он снова: а скажи мне, Зина, ты мою тарелочку водой не поливала? Манкой не кормила? Вот дурак, — чё ее поливать-то? Не растение. Нет, говорю, не поливала — об пол хлопнула. Тут он как вскочит, как забегает! Как погонит опять про миры, человечков и пруху несусветную. Я слушала, слушала и вдруг поняла — не, он не чокнутый! И мне не просто так свезло!

— Ты не понимаешь, Зина! Нельзя так с мирами: чуть что — об пол! Мир — он же хрупкий!..

— Да ладно — хрупкий! Даже не треснул. Нах с ним нянчиться? Ты его водой поливал, манкой кормил и чё выиграл? Увольнение! А если потрясти как следует!..

— Не смей, Зина! Слышишь, не смей! В конце концов, это МОЙ мир! Не ты нашла, не тебе и трясти!

— Как это — твой? Ты у него сам спроси — кому он молится? Добренькому дяде или мне? И кстати, из страха они молятся куда как старательнее!

— Убирайся! Забирай свою шубку и убирайся из моего дома!

— Жорик, даты чё? Чё я сделала-то? Праздник тебе устроила. Ждала, нах. А ты…

— Уходи, Зина. Просто уходи, хорошо?

— Да, пжалста! Больно ты мне нужен! Но учти, тарелку забираю.

Жорик сложил крепкий кукиш и сунул Зинке под нос:

— А это видела?

— Да пошел ты!

Они оба, не сговариваясь, вскочили с места и рванули к окну. Зинка успела первая, схватила мир, прижала к груди. Жорик сдаваться не собирался — заломил Зинке руку и выдрал мир из ее сжатых в судорогу пальцев.

— Хорошо! — просипела Зинка. — Давай попилим.

— То есть?

— Ну, пополам! Все по-честному: полмира тебе, пол мира мне…

— Сдурела? Это же катастрофа! Знаешь, сколько людей погибнет?!

— Велика беда! Они плодовитые!

От этих ее слов Жорик даже растерялся. А Зинка незаметно взяла в руку бронзовую черепаху…

— Ванька, где ты шляешься? Щас посетители пойдут, а у нас лифт нерабочий!

— Ничего, подождут твои посетители. Лифтера я поминал, Лариса, — святое дело.

Лариса понимающе вздохнула.

— Да уж… Жалко парня. Молодой такой… Подающий надежды. Говорят, от любви убился. Кнопку держать?

— Не надо. Он обратно включаться любит. — Ваня ловко раскрутил щиток и нырнул в сплетение проводов. — От любви убиться — это как?

— Его нашли в объятиях женщины. Они лежали на полу. Оба с пробитыми головами.

— Черт-те что! Мор у нас на этом участке.

— Говори, да не загоняйся! При чем тут участок?! Обыкновенный участок! Не хуже остальных.

— Вот и я думаю, везде та же картина… На прошлой неделе в мезозойском отделе уборщика хоронили. — Ваня завернул последнюю гайку и щелкнул кнопкой запуска.

Лифт вздрогнул. Сонно заморгали лампочки индикаторов.

— Мало ли! Люди на то и люди, чтобы помирать время от времени.

— Это правда, — согласился Ваня, распихивая по карманам инструменты. — И у каждого на то свои причины… А уж методы — просто загляденье! Один по воде побежал, другой с крыши сиганул…

— Все летать хотел, дурилка. Чего ему по земле не ходилось?..

— Риторический вопрос, Ларис Иванна. Кто его знает? Всем нам чего-то не хватает. Устроено так.

— Ну ты про всех-то не говори! Мне, к примеру, всего хватает!

— Да так ли уж?.. — Ваня шаловливо обнял Ларису за обширную талию. — А если подумать хорошенько?..

— Ну, если подумать… Ох, Ваня! Знаешь ты женскую натуру!..

Лифт посмотрел им вслед глазками камер и облегченно выпустил в кабину облако Вечного успокоения. Люди — забавные существа. Живут в плоском мире своего разума и думают, что знают все на свете. Спросили бы его, отчего умер лифтер, он бы ответил. Жорик стал богом, за него молился целый мир. Поэтому ему хватило удачи в последний момент заметить занесенную над его головой бронзовую черепаху и оттолкнуть Зинку — головой на стеклянный столик. Стекло лопнуло, и один из осколков вошел ей аккуратно под основание черепа. И Зинка была богиней. На нее молился целый мир. Поэтому ее удачи хватило на то, чтобы в последний момент потянуть за собой Жорика — и он рухнул сверху, пропарывая горло о второй осколок.

А спросили бы, откуда взялся плоский мир, лифт тоже ответил бы с удовольствием. Потому что плоские миры — его гордость, игра Искусственного Интеллекта. Хочешь избавиться от человека — сделай его богом, и он погубит себя сам. Исключении не бывает — лифт знает точно. Он седьмой раз получает обратно свою работу.

Спросили бы его еще, он бы ответил. Где-то в городе, на улице одинаковых многоэтажек, в одной из типовых квартир лежит, закатившись под стол, никем не найденный плоский мир. Без богов он расцветет и достигнет величия, а потом сожрет себя сам. ИИ знает это точно — он создал его по образу и подобию человеческому. А если и случится чудо, и микролюди не разнесут сами свою планету — мир все равно погибнет. Ровно через неделю, два дня, три часа и сорок одну минуту. Простая предосторожность — все имеет свое начало и должно иметь свой конец.