– Ты что, еще кому-то успела насолить в Северных землях? – с некоторой долей восхищения уточняет Эль. – Хотя о чем это я, зная же тебя достаточно давно, удивляться нечему.
– Основная проблема заключается в том, Эль, что те, кто желает мне зла, не могли узнать об этой поездке. О ней знали четверо. Мы с тобой, Ребекка и Юриус. Ну и те, кому мог поведать Юриус. А с Юриусом загвоздка в том, что он может вести меня к Учителю. Я до сих пор не исключаю такой вариант, но в этот план не вписывается засада. Какие бы цели ни преследовал эш Грис, ему это нападение было совершенно не нужно.
– Ты хочешь сказать… – тянет вампир. – Остается Ребекка?
– Я не хочу этого говорить. Кстати, мы обещали с ней связаться. Достань мне разговорное зеркало.
Ребекка отвечает сразу же, словно специально сидит и ждет сеанса связи. Впрочем, ничего удивительного. Она всегда делает именно так, потому что волнуется. Мне тяжело начинать разговор. Я терпеть не могу подозревать друзей. Но мой мозг так устроен, игнорировать очевидные вещи я не умею, но понимаю, иногда моя логика может обидеть, поэтому о подозрениях планирую промолчать.
– Привет. Мы на месте, – говорю я, надеясь, что Ребекка удовлетворится такой скудной информацией и не станет расспрашивать дальше. Тогда сошлюсь на усталость и пойду спать в надежде, что завтра появится больше информации и я пойму, в какую сторону двигаться. Не хочется обвинить просто так самого близкого человека. И меня раздражает, что другой кандидатуры нет.
Но подруга слишком хорошо меня знает, чтобы купиться на дежурные фразы.
– Дайана, что-то произошло? У тебя вид бледный, и мне не нравится твое лицо.
– Уж каким природа наградила, – недовольно бурчу я. Я валяюсь на животе и опираюсь на локти, а зеркало лежит на подушке, поэтому ракурс реально странный. Но волнует Ребекку не это, и я прекрасно понимаю, о чем она.
– Не ври мне Ди! Эль, хоть ты ей скажи! – Она дуется и обращается, к вампиру, который тоже пытается заглянуть в зеркало. Для этого ему приходится нависнуть надо мной. Не самая лучшая поза при моем излишне возбужденном состоянии. Бесит! Терпеть не могу, когда эмоции и желания пытаются взять верх над здравым смыслом.
– На меня напали, – нехотя признаюсь я, чтобы опередить Эля. Предпочитаю, чтобы информация исходила от меня, а не от него. – Наемники поджидали в «Северном волке» и напали, когда я вышла оттуда.
– И?
– И… теперь в Северных землях ищут сумасшедшего вампира, устроившего кровавую бойню на заставе…
– Это плохо…
– Безусловно, но про Эля пока никто не знает. Возможно, его присутствие получится скрыть.
– Ты сама пострадала?
– Да. – В таких вопросах я не вру. Могу вообще не сказать о ране, если не спрашивают. Но на прямой вопрос отвечаю. – И сильно. Мне помогли твои снадобья и Эль.
На лице Ребекки отражается такое искреннее беспокойство, что подозревать ее становится стыдно, но если не она, то кто?
Мы болтаем еще минут пять, и я заканчиваю сеанс, потому что устала, а на душе муторно.
– Это не она, – уверенно говорит Эль. – Такое непосредственное, характерное только для Ребекки волнение не сыграешь. Дайана, она не умеет врать. Ты это знаешь.
– Не хочу об этом думать. Завтра тяжелый день, надо выспаться.
– Ты права, – покорно соглашается Эль. – Погасить свет?
– Да, пожалуйста.
Я откладываю зеркало и ложусь на подушку, прикрывая глаза и надеясь, что ночь расставит все по своим местам и завтра будет лучше, чем сегодня.
Утро встречает меня ярким светом в окна и Элем, который нагло уложил свою руку мне на плечо. Я бесцеремонно отодвигаю от себя вампира и вылезаю из-под одеяла, одернув задравшуюся сорочку. Нам не впервой ночевать в одной кровати, и, пожалуй, я привыкла к этому. Я знаю, мой напарник проснулся сразу, но все равно делает вид, будто спит, и наблюдает за мной из-под опущенных ресниц. Меня все еще это заводит – сказывается действие вчерашней магии, но уже не так сильно. Я могу контролировать эмоции. Я никогда не хотела перейти с ним границу дружбы, хотя было немало возможностей и поводов. И не могу объяснить себе, почему так. Эль красив, харизматичен, предан, но все это не затрагивает душу. Преданностью я могу пользоваться и не запрыгивая к нему в постель. Иногда кажется, что как раз это меня и отталкивает. Он слишком хороший со мной. И я ему определенно дороже, чем он мне. Хотя Ребекка говорит – все это оттого, что мое сердце молчит, но однажды… однажды оно обязательно екнет. Я только улыбаюсь в ответ. Когда-то давно оно уже екнуло, а потом выпрыгнуло из груди и разбилось. Собственно, поэтому больше и не екает. С некоторых пор екать нечему.