"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

Второй рукой цапнул Клаву за грудь и попытался поцеловать. Учетчица отвернула голову, и Лопухов ткнулся губами ей в ухо. Где-то он читал, что язык в ухе жутко возбуждает женщин и попытался проверить данную теорию на практике. Видимо, это была полная лажа, Клава неожиданно сильно толкнула Вову в грудь, он отлетел метра на два, и она успела выскользнуть из пакгауза до того, как Лопухов пошел на повторный штурм. Однако учетчица была практически единственной более или менее привлекательной и доступной для Вовы особью женского пола, чтобы он просто так отступился от нее. Вторую попытку он предпринял спустя пару дней. Подкараулил Клаву на вещевом складе и завалил на тюки с каким-то шмотьем. Только хотел сам навалиться сверху, как учетчица уперлась ладонями ему в грудь и спокойно попросила:

— Подожди.

Три Процента ожидал всего: крика, визга, ногтями по глазам, коленом между ног, но от того, что произошло дальше — просто обалдел. Клава сама задрала юбку, приподняв зад, сняла трусы, сильно похожие на мужские семейные, а потом долго ждала, пока Вова возился с тренчиком шаровар и путался в завязках кальсон. А чего, собственно, удивляться? Кто бы ее, симпатичную бабенку в самом соку, без «этого дела» на такой должности держал? Видимо, решила сжалиться над одуревшим без женской ласки солдатиком. Охреневший от счастья Вова забыл обо всем, но долго не продержался. А женщина контроля над ситуацией не потеряла и успела в последний момент спихнуть с себя кавалера. Тут зевать нельзя — только рот раскрыла, считай, мамой стала. Вот такая, блин, контрацепция образца сорок второго года.

Пока Лопухов приходил в себя, Клава поднялась, подтерлась какой-то тряпкой, привела в порядок свой гардероб и исчезла. Торопливо натягивающему свои кальсоны Вове все произошедшее даже показалось счастливой иллюзией, но мокрые пятна на тюках и блаженная пустота в низу живота говорили об обратном.

Когда довольный Вова вышел из пакгауза, затягивая ремень, то наткнулся на ехидную ухмылочку местного грузчика по кличке Коляныч. Грузчик, уж если не видел, то точно догадался о произошедшем в пакгаузе.

— Чего лыбишься, старый хрыч? Завидно?

— Чему завидовать-то? — ощерился Коляныч. — Этого добра сейчас на всех хватает. Ты только осторожнее с ней, парень. Знаешь, кто ее валяет?

— Кто?

Грузчик многозначительно закатил глаза и ткнул пальцем в небо. И свалил, так и не сказав, кто же является высокопоставленным соперником в деле доступа к телу прекрасной учетчицы. Если завскладом, то хрен на него, сморчка старого. Это для Коляныча он величина, а Вова ему не подчинен. Вот если это сам начальник станции… Или комендант. Тут дело пахло керосином, у этих возможностей напакостить проходящему реабилитацию солдатику куда как больше. О том, как их связь может сказаться на женщине, Три Процента даже не задумывался.

— Ни хрена, прорвемся!

Настроение у Лопухова было отличное, море по колено, горы по плечу, могущественный соперник по… В общем, ниже пояса. А зря.

Добившись Клавиного расположения, Вова поспешил закрепить успех. Сценарий свиданий был приблизительно одинаковым. Он выбирал момент, когда в пакгаузе никого, кроме Клавы, не было, отлавливал учетчицу; затаскивал в угол потемнее и делал свое дело. С минуту женщина типа сопротивлялась, а потом соглашалась на любой вид секса, в любой позе. При условии, что секс будет классическим, а поза миссионерской. Все остальное считалось извращениями и категорически отвергалось.

Вова даже начал подумывать об ускорении сексуальной революции на отдельно взятой железнодорожной станции, но тут над его головой неожиданно сгустились тучи. В один прекрасный день Вову вызвал к себе комендант.

— Собирайся, Лопухов. На медкомиссию тебя отправляют.

— Так ведь рано еще.

— Рано? А не хрен было чужих баб тискать! Все, вопрос решенный, собирайся!

— А…

Поздно. От коменданта Вова вылетел красный, как вареный рак. На медкомиссию?! А-а, семь бед — один ответ! Три Процента решительно направился в сторону знакомого пакгауза. Клавдия вместе с завскладом пересчитывали какие-то ящики. Точнее, пересчитывала учетчица, а завскладом сверялся с какими-то записями, Коляныч отсутствовал. В другое время присутствие лишнего свидетеля сорвало бы Вовины планы, но не сегодня. Ему вдруг подумалось, что это именно завскладом стуканул наверх об их отношениях. А кто еще? Не Коляныч же. Ну пусть, сморчок, еще раз стукнет.

— Слышь, ты, хрен старый, пойди, погуляй, мне с Клавдией попрощаться надо!

— Чего?

— Того! Отвали с дороги, говорю. Меня на фронт отправляют.

И потащил свою вяло отбивающуюся добычу в темный угол мимо обалдевшего деда. На этот раз женщина сдалась первой, обмякла и раскинулась. Бдительность пришлось проявлять Вове. Одно неосторожное движение — и ты уже папа.

На медкомиссии при госпитале Лопухова тоже не порадовали. Полистав Вовины бумаги, начальник госпиталя решил его судьбу.

— На фронт тебе еще рано. Отправим-ка мы тебя в запасной полк на пару месяцев.