"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

— Ты, мил человёк мудан, — затараторил он, причудливо коверкая слова, — на Лавуню сердечка не держи. Лавуня хучь и первейшая во всем Марьграде красавица, а карахтер у ей у-у каковoй, огонь карахтер! А пожалуй, мил человёк мудан, в отсечку в мою, посидим тама, потолкуём об чем, с тобой-то, коль ты мудан, а ты мудан и есть самой что ни на есть, уж я-то враз образличимши, так с тобой-то потолковати мене в радость, давно не толковамши по душам, а уж тобе со мной, енто ты даже сумлеваться не удумай, потому я ой много об чем дум переудумамши, а потолковати ежели с толком да с пользой так енто не с кем а с муданaми я завсёгда потолковати антиресуюся бо корня мы единого а ствольчики да веточки наши разбежамшися вот и есть завсёгда об чем потолковати…

Уши опять начало закладывать, теперь от потока льющихся в них слов. Но тут абориген сделал паузу, чтобы вдохнуть, чем Игорь и воспользовался:

— Пойдем, дедушка, спасибо тебе.

— Каковoй я те дедушка, — возобновил атаку гуманоид, — я и нежёнатый ишшо, а обжёниться вот на Лавуне хочу, да ёна пока не дает, троёх мужов со свету посжимши, а четвертого выбираемши, так пущай мене выберёт, а посживет так пущай хучь посживет, а пожалуй ко мене, да, пожалуй, мил человёк мудан, я рядком тута обитаюмши, отсечка у мене тута, фатерка тож, пожалуй…

Он молол языком почти безостановочно, но Игорь сумел абстрагироваться. Следовало найти где-то приют, поесть, восстановить силы, поспать недолго, но здоровым сном, и на свежую голову обдумать все.

— Красавиц у нас тута много, да Лавуня изо всех первейшая, — вещал гостеприимный абориген. — А ёна мене кричит, мол, ты, Федюня, как есть чудовище дурное да носатое, пшел, кричит, вон от мене, язык, кричит, что помело, а каковoе ж помело, ёно ж, помело-то, волосяное, а язык-то во, гля.

Он на ходу повернул голову к Игорю, вывалил язык — сизый, мясистый, пупырчатый.

— Каковoе ж помело, и не помело вовсе, а я смеюся, я свово завсёгда добьюся, я до фостика ёйного доберуся, а тама пущай со свету посживает, не жалко, мене и пожалети некому, бо сирота я и нежёнатый от века. Енто мене кличут таковo: Федюня, — сообщил он неожиданно деловым тоном. — А по фицьяльному ежели, того не ведам. Должно, Федосий. Да, Федосий. И фамиль имем, токмо нам фамиль без надобы. Федосий.

— Не Федор? — осведомился Игорь.

— Не-е, каковoй ишшо таковoй Федор. Федосий, вот как! А так-то — Федюня. А тобе каковo кличут, мил человёк мудан?

Маньяк, хотел ответить Игорь, но воздержался — они тут могут знать это слово. Назвался честно — Игорем.

— Да нетути таковoго прозвания, — усомнился Федюня. — А хоша у вас, у муданoв, всяковo могёт быть. А вот и пришкрёблися, вот ёна отсечка моя. Заходь, мил человёк мудан, заходь, сидай вон на лавчонку, Шушулька мене ладну лавчонку скомстролимши, ты сидай, толкoвати учнем.

— Федюня, дорогой, — проговорил Игорь, зайдя в «отсечку», скинув рюкзак и сев на скамью, действительно добротную, в отличие от колченогого низенького столика по соседству. — Федюня, ты прости меня. Ты добрый, я вижу. У меня сейчас сил никаких. Я вот только из своих запасов подкреплюсь, водички глотну и должен поспать немного. А уж потом потолкуем.

— Э-эх да эхма! — воскликнул Федюня. — Самоё утречкo, а ты, вишь, почивати, экой путник, ну да уж что уж, гнати гостя енто хужэе нетути, почивай уж, вот на лавчонке и почивай.

— Подкреплюсь только, — повторил Игорь, извлекая из рюкзака порцию спецпайка. — Хочешь моего отведать?

— Что ты, что ты! — замахал ручонками Федюня. — Мене от харчов ваших муданoвых завсёгда пучит чуть не до погибели! Я б тебя желёзками угостил, ёни ох укусные, да вас же, муданoв, от желёзок пучит, а нас, местных, от вашего пучит, вот и кричу тебе, единoго мы корня, а ствольчики свои у кажнoго, а ты кушай уж сам свое, а как напочиваешься, так и потолкуём, забижаться не станешь!

— Спасибо, — еле ворочая языком, выдавил Игорь.

Он быстро и очень умеренно утолил голод и жажду — спецпаек работал на пять с плюсом, но, похоже, следовало экономить, — спросил хозяина об отхожем месте, воспользовался, вернулся к скамейке, кое-как пристроил под голову рюкзак…

Глава 10. Позывной: Путник

Дата: неопределенность

Спят люди — по-разному. Бывает, нежишься на мягчайшей перине, без единой под ней горошинки, и одеяла теплые, но легкие, и подушки пышные, и воздух в спальне благоухает райски, и звуки непрошеные не досаждают, и комары да бабочки ночные не докучают, и сны видишь чyдные — а просыпаешься разбитый, больной, злой. А бывает, пристроишься где придется, валишься одетый в чем был на жесткий пол, под головой ничего нет, там чешется, тут свербит, воздух спертый, смрадный, то жар накатывает, то озноб колотит, и мухи противные жужжат, кусаются, и дребезжит что-то, скрежещет, и ворочаешься, и мерещится по углам вражья сила, и снится жуть всякая, а очнешься — свежий, с головой ясной, к боям-делам-свершениям готовый.