"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

— По графику дошли, — вполголоса сообщил Саша. И громко провозгласил: — А вот они и мы! А вы чего распахнулись? Не страшно вам?

Послышалось:

— Сашенька, да с тобой разве что страшно? Ну, кого привел?

Вслед за своим провожатым Игорь вступил в прихожую. Да, это была обычная прихожая, со шкафчиками, вешалками, галошницами. Дальше — еще одна дверь, из нее выскочила средних лет женщина, обняла смеющегося Сашу, смачно расцеловала. Посмотрела на Игоря.

В дверях стояли еще несколько женщин — того же возраста и помоложе.

— Я Игорь. Лушников Игорь Юрьевич. Здравствуйте. Я с той стороны. Из большого мира. Не знаю, как сказать, чтобы вы поняли.

— А они все понимают, ты не думай, — сказал Саша, — Верно, девчата?

Женщины молчали.

— Мне нужна Марина Осокина, — проговорил Игорь.

***

После торопливого ланча Марина обосновалась в своем — когда-то мамином — кабинетике. Пролистывала медкарты, просматривала протоколы предыдущих обследований, готовилась к следующим, начало которых назначила на завтра. Антропометрия, давление артериальное и внутриглазное, флюорография, ЭКГ, эхо, кровь — непременно биохимия! — плюс тщательный осмотр, пальпация и прочее и прочее… Для сестриц-подружек, для мам — еще и гинекология. Для бабушки Тани, Татьяны Леонидовны то есть… для нее, может, этого не нужно… ну, видно будет.

Очередность следующая: обитательницы Отшиба (набросала списочек, кто за кем), далее Свящённые с дядей Сашей вместе, а в самом конце она сама. Тут потребуется помощь. И хорошо — для той же Ольги практика. И вообще, пусть ассистирует с самого начала! Даже вдвоем пусть ассистируют. Ольга и Ирина. Правильно.

Эх, Местных бы хоть пару обследовать, по одному каждого пола. Страшновато, но интересно же! И, главное, полезно: лечение могло бы стать лечением, а не профанацией. А еще хорошо бы, как мама мечтала, хоть двух разнополых свежеумерших Местных вскрыть, попробовать в анатомии их разобраться. Но это уже слишком страшно, запредельно, хотя и должна была мама стать хирургом, и в наследственной памяти Марины многое по хирургии сохранилось… Нет, об анатомировании лучше забыть.

А, что зря рассуждать! Местных и на примитивный медосмотр не уговорить ни под каким видом.

Не отвлекайся, приказала себе Марина. Штудируй методики, благо пособий полно: раскопал дядя Саша в библиотеке, доставил, с избытком даже. Давно еще раскопал, по маминому заданию…

Мужчин обследовать… А ведь каждый из них может быть ее отцом. Но кто — тайна, так Свящённые постановили. Даже для них самих тайна.

Хорошо бы дядя Саша-На-Всё-Про-Всё. Он добрый, веселый, заботливый. Правда, он со всеми такой, а ей, Марине, разве что на самую чуточку больше внимания уделяет. Всего лишь потому, что она единственная врачея, важная персона. Но и не в важности дело, вот еще. Просто ей то одно требуется по медицинским надобностям, то другое.

Иван Максимович… Едва ли. Петя — и подумать-то смешно. Павел Алексеевич… Не верится. Матвей Константинович… Этот, по правде говоря, тоже внимание проявляет… Помнится, и к маме проявлял, только та его сторонилась. И к ней, Марине-младшей, проявляет. Странным образом: придет иногда, сядет в уголке. Смотрит, молчит. Посидит так — и на выход. Еще запах от него бывает… не противный, нет, но чужой какой-то… машинный, что ли…

Грустно. Наверное, так надо, но грустно. Мама была Марина Станиславовна, а она — Марина Батьковна. И все девчонки ее поколения — Батьковны. Безотцовщина.

В кабинет заполошно сунулась черноглазая сестрица-подружка Томочка.

— Маришка, все бросай, бегом давай! Там На-Всё-Про-Всё пришел, а с собой привел, ты не поверишь, дядечку! Говорит, с той стороны! И тебя требует! По Марины, говорит, по Осокиной душу пришел!

Марина рывком вскочила, опрокинув кресло. Вдруг ее качнуло, в глазах помутилось. Но это сразу прошло, только во рту пересохло. Шепнула:

— Бегу…

Сначала шагом, потом бегом. Томочка сзади частила:

— Видный мужчина, представительный, хотя и в годах! И в черном весь, с ног до головы! А я сначала не сообразила, откуда это с той стороны, а он говорит, из большого мира, ну я и поняла, только не поверила, а На-Всё-Про-Всё стоит кивает, а он-то врать не станет, а тот в прихожей как встал, так там и стоит ждет, тебя ждет, ой, Маришка…

Марина отстраненно и холодно отметила, что никаких предчувствий у нее не было. Разве что, изредка, незначительная сердечная аритмия, но это ни при чем, это точно ни при чем.

Влетела в прихожую, все расступились.

Да, мужчина. Да, средних лет. Да, весь в черном. Да, видный, можно так сказать. Нет. Чужой, незнакомый. В унаследованной от мамы памяти, в той ее части, что всегда была в плотном тумане, приоткрылось окошко. Нет. Совершенно другое лицо. Весь облик другой.

Не он.

Жить расхотелось.

— Марина, — произнес пришелец. Как-то растерянно произнес.

— Я вас не знаю, — твердо сказала она.

Развернулась, пошла прочь.

— Марина! — крикнул он. — Я Игорь!

Вот. А мама завещала ждать Андрея.