Читаем "Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) полностью

"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)

Алексей Игнатушин , Игорь Владимирович Недозор , Сергей Владимирович Шведов , Сергей Шведов , Юрий Райн

— А я двести! — неожиданно горячо заявил Петя. — А еще я надумал кое-что… после расскажу… Иван Максимыч, чего вы на меня так смотрите? Да, верю ИгорьЮричу, что не привиделось ему, а взаправду все было! И потом, я бы услыхал, если б кто на самокате по коридору с шестнадцатого ехал, да еще тот самокат по ступенькам волок!

— Я тоже верю, — сказал Елохов. — А тебе, Иван, поменьше бы… того… а, Бог с тобой. Мариша, я тоже наверх не пойду. Что осмотрела, то осмотрела, и спасибо тебе, и достаточно для меня лично.

— Ишь, прям этот, как его, референдум, — усмехнулся Александр. — Ну, я тоже верю. Ага. Извиняй, Максимыч. А на рентгены твои, Мариш, я уж завтра, лады? Или как скажешь.

— И я как скажешь, — вставил Петя.

— А я наверх — сегодня! — объявил Игорь. — Только сначала не на Отшиб, а второй пункт плана выполнять. Медленно, скрупулезно пройду по периметру. Как раз у меня время есть — голод сейчас утолить, очень хочется есть, в себя прийти пару часов, вот и готов буду.

— С одной стороны, разумно, — оценил Елохов. — Первый ваш пункт ведь отработан? Ну и что же, что впустую отработан. Ничего не впустую! Отрицательный результат тоже… и так далее. А с другой стороны, вам бы, Игорь, не сорваться… перегрузки все-таки немалые…

— Ничего, — отмахнулся Игорь. — Двух суток пропавших жалко, а так-то я в порядке. Да и время детское. О! По-испански — Tiempo de Niños! Ну, одно к одному! Если кроме шуток, то вернусь я до ночи. Или на Отшибе заночую. Если хозяйки позволят.

— Позволят, — серьезно заверила Марина. — Тогда я пока здесь побуду, а подниматься будем вместе, хорошо?

Заметив, что Петя едва не приплясывает от нетерпения, Игорь сказал:

— Петр, так что ты надумал? Давай, не томи!

— Я, ИгорьЮрич, только на тот случай, если у вас не это… не получится… А тогда можно вот как.

Петин замысел состоял в следующем. Все мужчины ложатся, как он выразился, на сохранение. Все, кроме каких-нибудь двоих. Эти двое в течение года занимаются жизнеобеспечением Марьграда. Год истек — вывозят из стоячего времени кого-нибудь, а из них самих один ложится. Второй остается, новичка всему обучает. Год — вахта этой пары. И так далее, и по кругу. Всего физически здоровых — восемь, а то и десять. Пар получается четыре или пять. У каждой впереди жизни — лет двадцать. Четыре на двадцать, торжествующе заключил Петя, это восемьдесят лет, а пять на двадцать это целых сто! Это будет уже двадцать второй век! Нас вытащат, двести процентов! И кто захочет, останется тут, а кто захочет, уйдет.

— Значит, кто физически не очень здоров, тому так и лежать твои сто лет, — мрачно заметил Анциферов.

— Да как сами пожелаете, Иван Максимыч! Добровольно же все!

— А с медициной как? — улыбаясь, спросил На-Всё-Про-Всё.

— Так СанВасилич! Маришка-то родит! Будет Марина-третья! Тоже доктор! Тоже родит, Марину-четвертую!

Игорь заметил, что Марина еле сдерживает смех, и подвел итог:

— Петр, ты голова! Правда-правда! Но пока что я надеюсь, что у меня что-нибудь да получится. А еще более пока что — безумно хочу есть!

— Это в момент! Вы сидите, сидите! — обрадованный Петя кинулся к кухонным девайсам.

— Тебя по периметру сопроводить? — предложил Саша.

— Спасибо, да у тебя, наверно, дел накопилось немерено. Я пока сам. Самокатом только попользуюсь еще, ладно? Мне только подняться, дальше на своих двоих, а самокат в Слободке спрячу.

На-Всё-Про-Всё только махнул рукой.

***

На исходе программы дня Игорь признал правоту Елохова: еще бы чуть-чуть — и упал бы там, где стоял. Все-таки нагрузки аховые… Да, стартовал в детское время — в три часа дня. Но заняла вся история почти десять часов, так что возвращался за полночь. Спасибо самокату, без него вообще не справился бы.

А с ним — справился, да только опять с отрицательным результатом. Дотошнейшее исследование периметра не дало ровно ничего. Как и подход к обратной стороне марьградского корпуса. Не нашлось здесь никаких следов того, что имело место изнутри, из Слободки — ни бронированной двери, ни зарешеченного окошка в ней. Глухая бетонная стена, вот и все. Для очистки совести Игорь поковырял ее ножом, попытался тронуть резаком, извинился перед инструментами, двинулся вокруг корпуса, вошел в него, добрался до Отшиба, был встречен встревоженной уже Мариной, есть-пить отказался, умудрился сообщить парой слов об отрицательном результате, улыбнулся, доплелся до комнаты, становившейся привычной, сумел раздеться, похвалил себя за отказ от стимулятора, поругал за легкомыслие, рухнул, усомнился, что заснет, но заснул.