"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

За собственное положение Орловский был спокоен. Солдаты вошли в боевой азарт. О страхе было забыто, про отступление не думалось, да и атаки давно прекратились, и теперь обе стороны были заняты исключительно перестрелкой.

Целых окон в доме давно не было. Осколки битого стекла щедро устилали пол во всех комнатах и кабинетах, перемешивались с кучами стреляных гильз, похрустывали под солдатскими сапогами. По углам лежали убитые, в импровизированном лазарете стонали раненые, но на первых никто не обращал внимания, а о вторых думали лишь несколько санитаров да случайно застрявших в здании сотрудниц, превратившихся с началом боя в медсестер.

Более-менее прояснились для Орловского планы противника. Если в начале нападения он еще думал, что имеет дело с бандитским налетом, то сейчас был уверен: неведомый Янис решил прочно обосноваться в Смоленске, превратить его в центр для своих операций, задержаться здесь на неопределенный срок.

Судя по целеустремленности нападавших, разведка у них поработала неплохо. Бандиты точно знали, куда бить, и их план уже принес практические плоды.

Очаги сопротивления были подавлены, а то, что здесь и у юнкеров еще идет бой, можно было приписать чистой случайности. Никто же не мог предположить столь быстрой реакции на вторжение, как и того, что у правительственной резиденции случайно окажется боевой офицер.

– Как с патронами? – Пожалуй, это беспокоило Орловского больше всего.

– На час хватит, господин подполковник! – бодро отозвался Синельников.

Он, Курицын и Семен стали помощниками Георгия. Унтер и Курицын – за несомненные знания и опыт, Семен – на правах представителя Шнайдера.

Впрочем, помощником представитель был достаточно условным. Орловский просто не знал, куда его деть, и держал при себе да изредка употреблял для мелких посылок.

Гранаты подполковник давно израсходовал, кольт переложил в карман галифе, а от шинели избавился. Зато и вид у него сразу стал солиднее: при парадных золотых погонах, при орденах, он был живым напоминанием о днях военной славы, о тех офицерах, которые всегда с честью выходили из любых положений.

– Передай, чтобы стреляли пореже. Ни к чему отвечать на каждый выстрел полной обоймой.

Собственная пальба делает солдат более уверенными, однако кончатся патроны – и что тогда?

– И отряди людей, чтобы собрали патроны у убитых и раненых. Им они уже не понадобятся.

– Слушаюсь! – Синельников торопливо скрылся в темном коридоре.

Теперь в комнате они оставались втроем, и Орловский тихо спросил:

– Где твой начальник, Семен?

– Не знаю, – вздохнул помощник. Подмоги он ждал едва ли не больше всех. – Но раз сказал, то должен подойти. Наверное, старается сделать это как можно незаметнее.

– Посмотрим. – В помощь Яшки Орловский не верил. Хотя просил же он для чего-то удержать дворец? Или это для него был своеобразный символ власти? Мол, кто владеет правительственной резиденцией, тот и правит в городе?

С той стороны выстрелы окончательно стихли. Не то осаждавшие вообще решили снять осаду, увлекшись грабежом беззащитных мещан, не то производили какую-то перегруппировку сил.

Что для них горстка солдат, когда в распоряжении оказался целый город! Ситуации отряд Орловского не изменит. Вот если бы объединиться с юнкерами…

Как они там?

А там было почти так же. Несколько сорванных атак остудили нападавших, и теперь в районе школы было относительно спокойно.

Подобно многим защитникам, Вагин лишь изредка выглядывал в лишенное стекол окно и даже позволил себе закурить папиросу.

Раненая рука болела, но вполне терпимой болью. С одной стороны, толстощекий прапорщик даже несколько гордился полученной раной. Пусть он не успел побывать на фронте, однако здесь, в родном городе, не только сумел постоять за свободу, но и пролил за нее кровь. И пусть теперь кто-нибудь попробует упрекнуть его в контрреволюционности! Упрекавшие, поди, отсиживаются по казармам, и им нет дела до кучки юнкеров, пытающихся отстоять город от всякой мрази.

Дверь в комнату скрипнула, заставив прапорщика торопливо подняться.

Он ожидал увидеть Мандрыку, полковник уже несколько раз обошел все помещения, подбадривая защитников, но вместо плотной коренастой фигуры с некоторым удивлением разглядел в проеме стройный девичий силуэт.

– Кто здесь? – Вопрос получился несколько неуместным.

– Я. Нельзя? – с придыханием спросила Вера.

От звуков голоса Вагин почувствовал волнение. Ему вообще нравились все девушки, в увиденной же только сегодня секретарше Шнайдера было нечто такое, от чего теряли голову и более взрослые мужчины.

– Тут опасно, мадемуазель. – Прапорщику очень хотелось, чтобы девушка задержалась хоть ненадолго, но отвечал он именно так, как подобает отвечать мужчине и воину.

– Вы же здесь… – Показалось, будто слова несут второй, более глубокий смысл.

– Только держитесь подальше от окна. – Вагин даже осмелился преградить Вере путь к опасному месту.

При этом они оказались практически рядом. Прапорщику показалось, будто он улавливает исходящий от Веры аромат, и его голова закружилась от неизведанных чувств.

– Как ваша рука? – Вера осторожно коснулась повязки.