"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

Он не стал говорить банальности о субординации, дисциплине, как и осуждать нового начальника. Лишь улыбнулся виновато и вместе с тем открыто.

– А что Либченко? – поинтересовался Раден.

– Говорит: по букве и духу устава учебные заведения не подчиняются строевым начальникам. Лишь соответствующему управлению, в данный же момент, в связи с их отсутствием, должны выполнять распоряжения правительства. Тем более, ставить под сомнение правомочность данной формы власти у нас нет ни оснований, ни прав. Армия, вопреки всему, что говорилось после злосчастного февраля, должна быть вне политики.

С последним утверждением барон был согласен. Офицер – слуга Престолу и Отечеству, а не мелкий вредитель, копошащийся в недрах собственного государства, словно на вражеской территории. Офицерская душа – монархистка. Она базируется на чести, верности, долге, на тех понятиях, которые республике не свойственны уже по определению.

С другой стороны, раз нет Государя, то поневоле приходится многое решать самим.

– У нас вообще странное положение. Курс окончен, однако произвести юнкеров в офицеры ни у кого нет права. Да и куда им потом? В местные запасные части? Там прекрасно обходятся без нас. Выбирают в начальники сегодня писаря, завтра – кашевара, – вздохнул Кузьмин. – Пока был Мандрыка, мы как-то существовали, а теперь даже не знаю. Хоть школу распускай.

– Почему бы и нет? – вместо сочувствия неожиданно произнес ротмистр. – Раз учебное заведение приказало долго жить по причине полной ненужности новой власти, то, наверное, это будет самым лучшим выходом.

– Как вы можете так говорить, господин ротмистр! – вскинулся Кузьмин.

– Не кипятитесь, лучше выслушайте, – мысль пришла к Радену только что, и теперь он спешил поделиться ею. – Выпустить этот курс вы формально не можете. Держать его до бесконечности – тоже. Набрать новый нереально. Плюс формально вы вынуждены подчиняться местному правительству, которое вас отнюдь не жалует. Так?

– Так.

– О чем я и говорю. Если вы ликвидируете школу, то у нынешних власть предержащих отпадет головная боль. Главное же – после такого самороспуска все желающие могут вступить в бригаду на правах обычных добровольцев. И никакой Муруленко помешать данному обороту не сможет.

– А ведь это выход! – понял идею штабс-капитан. – Надо будет с юнкерами поговорить.

О Либченко он не сказал ни слова. Все-таки не каждый начальник добровольно откажется от занимаемой должности. А может, и не доверял Кузьмин своему приятелю.

– Только, не уподобимся ли мы нашим противникам? – чуть смущенно привел Кузьмин еще один довод.

Ясно было, что к числу противников офицер отнес и всех представителей власти. С другой стороны, раз полная свобода, то каждый имеет право относиться к власти, как она того заслуживает, или просто – как ему вздумается.

– Все равно школа будет расформирована, – заметил Раден.

Его тоже несколько смущала самовольность предложенного. Все-таки армейская субординация вбивалась в голову еще в кадетском корпусе. Только никто и никогда не предполагал приход нынешних времен, когда власть могла стать противником собственной стране.

– Да, вы, видимо, правы, – вздохнул штабс-капитан. – Я поговорю с юнкерами.

– Желаю успеха, – Раден поднялся. – Послушайте, не знаете, где можно найти машинистов на паровозы? – вспомнил он о возникшей проблеме.

– У нас, – улыбнулся Кузьмин.

– Я серьезно.

– Я тоже. Среди юнкеров есть несколько бывших студентов-путейцев. Насколько помню, они должны были проходить практику в качестве машинистов.

Штабс-капитан оказался прав, и Раден покинул школу, увозя с собой двух несостоявшихся инженеров. Оба юнкера старались держать себя уверенно, даже с некоторой гордостью. Еще бы! Их таланты понадобились офицерской бригаде, той самой, служить в которой уже мечтали все воспитанники Мандрыки.

В казармах копорцев Радену тут же сообщили, что Аргамаков отправился на вокзал вместе с обеими полуротами.

– На вокзал, – коротко распорядился барон.

Времени не было даже на то, чтобы повидать Ольгу.

На улицах Смоленска царила уже знакомая картина. Многие горожане приветствовали проезжавших военных, зато другие старательно отворачивались, делали вид, словно ничего не видят. Реакция первых радовала, вторых – оставляла равнодушными. Если кому-то нравился недавний визит банды, что ж, вольному – воля. Да и приветствующих пока было больше, чем воротящих нос.

Вокзал и привокзальная площадь были заполнены народом. Кто-то пришел почтить погибших, гораздо больше – поглазеть на место недавней трагедии. Были и такие, кто пришел проводить отправляющихся солдат, однако абсолютное большинство заявилось сюда от безделья. Работы практически не велись, заняться было нечем. Не у всех же есть лишние деньги, чтобы при нынешних ценах день-деньской сидеть в кабаках! Вот и влекло людей туда, где была возможность или посмотреть все равно на что, или хотя бы потолкаться в толпе себе подобных.