"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

— Успеет он? — спросила Паола.

Джатта усмехнулась:

— Еще ждать будет. Ты как, хватит сил до вечера не отдыхать?

— Хватит.

Паола оглянулась — за спиной белая земля отдалялась, сливаясь с белесым небом. Призналась:

— Домой хочу, сил нет.

— Скоро будем, — уверенно пообещала Джатта. — И не потому даже, что хочется, а просто надо быстро.

Лес, через который они с Гидеоном пробирались много дней — сколько точно, Паола уж и не помнила, — пролетели как раз к вечерним сумеркам. Махнул с опушки фиолетовый шарф.

— Туда, — скомандовала Джатта.

Джер совсем не выглядел уставшим. Сказал, оценивающе взглянув на Паолу:

— Дальше три деревни одна за другой. На глаза попадаться не стоит. Сейчас отдыхаем, двигаемся ночью. Туда. — Повел девушек за деревья, на запах костра и…

— Мясо? — удивилась Паола. — И поохотиться успел?!

— Чтобы быстро двигаться, нужно хорошо есть и хорошо отдыхать, — сообщил Джер. — А если отдыхать некогда, есть нужно очень хорошо.

— Мясо, — усмехнулась Джатта. — С нами не отощаешь, подруга.

«Охотился» Джер явно в ближайшей деревне: в углях пекся поросячий окорок. Учитывая его же «не попадаться на глаза», вряд ли честно купленный. Но, странно, Паолу это совсем не возмутило. То ли и правда, когда голодный, о совести забываешь, то ли привыкла уже к мысли, что война спишет все. Окорок умяли быстро, повалялись молча на траве, а как стемнело, Джер скомандовал подъем. Махнул рукой, показывая направление — Паола начала уже привыкать к этому его жесту, но все еще удивлялась, как Джатта не сбивается потом с пути, — и растворился в ночной тьме.

Джатта задумчиво поглядела на Паолу. Вздохнула:

— Я помню, ты ночью летать не любишь. Держись за мной.

Паола кивнула, но Джатта не видела — уже взлетела. Оставалось только поспешить следом.

На самом деле «не любишь» — это было слишком мягко сказано. Летать ночью Паола попросту боялась. Здесь намешаны были и детские страхи перед чудовищами, крадущимися в ночной тьме, и вполне осмысленное опасение врезаться в невидимое препятствие. Но путь под горой поубавил страх перед темнотой, а лететь следом за подругой совсем не то, что одной. Когда следишь за мельканием белых крыльев впереди, и всей заботы — держаться с ними на одной скорости, можно не думать о скалах, стенах и деревьях. Одно тревожило — в какой-то миг Паоле начало казаться, что время остановилось, и ночь не закончится никогда. Что они так и будут теперь лететь посреди тьмы, когда не поймешь, движешься или висишь на месте, где земля, где небо…

Тут впереди и внизу мигнул огонек, и Джатта скомандовала:

— Туда!

Забавно, подумала Паола, снижаясь, она и словечко у Джера переняла. Может, и рукой так же махнула, просто в темноте не видно?

Посадка у Паолы вышла — как в первый раз. Что значит — земли не видеть. Едва не влетела в костер, шарахнулась, оступилась и очутилась в крепких руках Джера.

Ассасин поставил ее на землю, хмыкнул:

— Могло быть хуже. Спасибо, котелок не сшибла.

Из котелка вкусно пахло мясной кашей. Паола сглотнула слюну; в животе заурчало.

— Она не привыкла, — заступилась Джатта. — Эй, ты дрожишь? Так страшно?

— Не знаю… да нет, наверное. Странно как-то.

— Да, нет, не знаю, — ухмыльнулся Джер. — Иди поешь, сразу успокоишься.

— Еще две-три ночи, и привыкнешь, — добавила Джатта, усаживая Паолу к костру. — Ешь давай. Господи, я на тебя гляжу и думаю — ты вообще в тех горах не ела?!

Джер молча сунул ей миску и отрезал еще кусок хлеба.

А Паола вдруг подумала, что путешествовать с ассасином — и правда совсем не то, что с рыцарем.

Это путешествие напоминало полет стрелы — прямой и стремительный. Ни на что не отвлекаясь, нигде не задерживаясь. Оставляя позади горящие деревни, полосы сожженной земли, гибнущих людей, которым еще можно было бы помочь, разбойников и мародеров, которых можно было бы остановить… Нам нет до них дела, повторяла себе Паола, мы спешим. Нам дорог каждый миг, мы не имеем права задерживаться в дороге, тем более — рисковать.

Столица встретила их странной для предполуденных часов тишиной. Не играла в переулках ребятня, не разгуливали по улицам, распевая, шалопаи-оруженосцы, не шествовали с рынка кумушки с полными корзинами. На дверях харчевен и лавок висели тяжелые замки. Рыночную площадь украшала новехонькая виселица; на груди болтавшегося на ней доходяги висела дощечка с крупной надписью: «вор».

Ассасин оценивающе прищурился:

— Вчера вздернули. Поклеван, но не опух.

Спросил у подпирающего столб мужика-ополченца:

— За что?

— Зерно украсть хотел. — Мужик сплюнул.

— Гадость какая, — с чувством выдала Джатта. Паола подумала почему-то, что подруга имеет в виду вовсе не самого повешенного. Сглотнула, подавляя подступившую к горлу тошноту: вид чуть покачивающихся почерневших босых ног был отвратителен.

В ворота Гильдии Паола вошла с облегчением: молчание столичных улиц угнетало. Но и здесь было слишком тихо, двор пустовал, а караулящий ворота ученик глядел почему-то зло и на вопрос, где Ольрик, молча махнул рукой в сторону башни.