"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

– Ну, мы все живем, потому, что это приятно. Или, как ты говоришь, интересно. Так?

Карло кивнул.

– Значит, к жизни нас привязывают удовольствия. А еще страх умереть. Нас заставляют жить без спроса нашего мнения.

– Ограничение свободы выбора?

– Да. Вот осьминог тоже вынужден жить ради каких-то своих осьминожьих радостей. А потом должен переживать мучения осьминожьей смерти. Но ему легче, он об этом не думает. Что молчишь?

– Знаешь, я сейчас подумал, что без всех этих осьминожьих радостей разум, наверное, и не захочет жить. Скука.

Артур усмехнулся.

– Так что же, да здравствует обжорство и прочий эгоизм?

В нем проснулся скепсис, что радовало. Это уже не полное безразличие, мертвое безразличие. Одно то, что Артур продолжал разговор, давало надежду на переубеждение. Как бы смерть не опустошила душу, в пятнадцать лет трудно отвергнуть жизнь. Карло решил подзадорить мальчика.

– Выходит, что так.

– Зачем же тогда нужна мораль? – сейчас же встрепенулся Артур.

– Как ограничитель. Все хорошо в меру.

– Хорошо для кого?

– Для всех в целом и для каждого в частности. Пойми, ты перенес тяжелое потрясение, твоя душа сейчас близка к стерильности. Но дай время, все восстановится. Впусти в себя простые чувства.

– А надо ли?

– Тебе решать. Но это будет важное решение. Нельзя его принимать ненормальной головой. Что ты потеряешь, если немного повременишь?

– А вот эту самую стерильность, – быстро сказал Артур.

– Фи.

– Что – фи, что – фи!? Расфикался!

– Артур, послушай, помереть всегда успеешь. Зачем – сейчас, когда можно – потом?

– Затем, что сейчас не так страшно.

Карло почувствовал усталость. Обязанности коменданта еще не закончились. Так трудно быть взрослее, чем ты есть.

– Если ты расскажешь врачам, я тебя возненавижу, – сказал Артур.

– А меня ты тоже возненавидишь, да? – крикнула Дженни.

Она сидела на лестнице, прижавшись лбом к декоративной решетке, и, видимо, давно слушала их разговор.

– Ну, говори, ты, чудовище! Скажи мне прямо в лицо, ну!

Артур растерянно молчал.

– Ладно, – сказала Дженни и вытерла слезы. – Будь здоров.

Она прыгнула на второй этаж. Артур побежал за ней. Осьминог сцапал морскую звезду и выпустил темное облако. Уж этот-то поживал вовсю.

Карло вдруг вспомнил, что головоногого совсем недавно хотели съесть, а Дженни заступилась. И еще он подумал, что надо бы принести ей настоящего молока, тот недотепа ни за что не догадается. Хорошего такого молочка, которое теперь имеется в изобилии.

Дневник командира звездолета

27 августа. Сказать, что мы не ожидалинайти здесь детей, нельзя. Единственный сбежавший с Кампанеллы «Годдард» рано или поздно должен был обнаружиться, если не исчез так же, как «Фламинго» с «Альбасете». Неожиданно другое, этика тех, кто заварил всю кашу. Впору усомниться, существует ли у них мораль. Столько страданий перенесли девочки и мальчики! За что? Чем это может быть оправдано? И что выпало на долю детей и взрослых, улететь не успевших? Мы, люди, встретив чужую жизнь, так поступить не можем. Неужели Рональд прав? В том, что система Эпсилона – это забытая, оставленная без присмотра игрушка сверхцивилизации? Но даже в этом случае ее создателям нет оправдания. С точки зрения человеческой морали, конечно. Но мы не можем руководствоваться какой-то другой моралью. Именно здесь, на Эстабрионе, экипаж «Вихря» созрел для применения оружия. Я – тоже. Стартуем через два часа.

* * *

Карло с удовольствием надел новый, легкий, удобный, изящный скафандр. Ткань толщиной в два миллиметра плотно облегала тело, практически не пропускала тепла и почти не стесняла движений. В компактных баллонах из прочнейшего композитного материала содержались пятисуточный запас кислорода, минерализованная вода, питательный бульон. Все это весило в три раза меньше, чем пустые кислородные баллоны старых скафандров.

– Задание – область «Зет», – напомнила Ольга из диспетчерской.

По ее предложению было принято решение в оставшееся до прибытия «Цинхоны» время возобновить исследования Эстабриона. Для этой цели на планете оставили шнелльбот и собрали несколько ракетных платформ. Желающих полетать на них оказалось множество – от Абдуллы до Павлика, не просился один Артур.