"Фантастика 2023-155". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

Патрик еще мог надеяться временно вывести Джилли из строя – особенно если бы напал на того из-за угла и огрел по голове железной палкой – но в прямом столкновении у предводителя бабуинов шансов практически не оставалось. Его заплывшие жирком разнузданной политической борьбы мозги вполне были в состоянии подсказать верный путь – бегство, но увы! – когда Джилли кого-нибудь ловит, то это – всерьез. Джилли вообще относится очень ответственно ко всему тому, за что берется. Тем более если один раз уже так позорно подставился и дал укусить себя за ухо, тем самым упустив мерзавца Патрика.

И сержант отыскал-таки беглеца в закоулках метро, а когда настиг, то минут через пятнадцать Патрик был уже надежно связан: он сопротивлялся – о да! он пинался, он кусался, он даже бил противника животом. Но тщетно. В результате Джилли сломал Патрику правую руку, выбил все передние зубы и вообще основательно попортил Патриковский организм, что особенно отразилось на лице рахиминистического авторитета, которое практически превратилось в один большой красивый синяк, сформированный по всем правилам высокого кулачно-прикладного искусства. О сломанных ребрах мы тактично умолчим.

Так что Патрику было нехорошо.

– Ну что, милый, – задушевно обратился я к плененному, открывая холодную бутылку «Гиннеса». – Ты настроен немного поговорить о главном? Выдать мне прямо сейчас всякие там поганые рахиминистические секреты? Ведь ты – большой босс у этих жертв непорочного зачатия. Это мне в доверительной беседе поведали твои… как их? соратники. И вот я думаю, что пришло времечко, пришло прекрасное, чтобы и ты поделился со мной порцией сокровенного знания, потому что твои… как их? соратники были как один разговорчивы, милы и вежливы. – Произнеся эту удивительную по мощи убедительного воздействия речь, я откинулся на спинку стула и произвел первый, самый приятный глоток из горлышка. – Колись давай.

Какие эмоции охватили Патрика – а они просто неизбежны после таких проникновенных слов, эмоции то бишь – сквозь синяки разглядеть не представлялось возможным; он лишь пожевал тем, что совсем недавно называлось губами, издал легкое носовое мычание, шумно вздохнул и принялся рассматривать пол.

Похоже, проняло не до конца, понял я.

– Вижу, мысли твои разбежались, и ты не знаешь, с чего начать поток своей очистительной речи. Я тебе помогу, милый. Расскажи мне буквально все, что знаешь про смычку рахиминистического, гм, движения с преступным элементом: где, когда, кто с кем и сколько. Покайся. А тебе за это скидка выйдет. Я же не зверь какой-нибудь, я понимаю.

Ведь это правда: я совершенно не зверь. Могу, конечно, в расстройстве чувств врезать пару раз по всяким болезненным местам в организме, но это же меня довести надо, да и потом – только пару раз. Не больше. Ну в самом крайнем случае – три раза. И все.

– Нисего не снаю, – выдал наконец Патрик сиплым от переживаний голосом. С дикцией у него было плоховато. Сказывалось отсутствие зубов.

– Да как же так? – ласково улыбнулся я. – Любой человек что-нибудь да знает. Скажу тебе больше: человек обычно до фига всего знает. Номер карточки социального страхования, девичью фамилию бабушки, размер своих носков, цену на бутылку бурбона в ближайшей лавке… Человеческая жизнь сопровождается получением самых бессмысленных, на первый взгляд, знаний. Так что насчет «ничего не знаю» ты явно погорячился. – Я снова отхлебнул из бутылки. – Но, как ты сам догадываешься, твои родственники и носки меня интересуют мало – особенно последние, тем более что к текущему моменту я знаю про сии материи все, что только можно знать. Меня интересует расположение, а главное – скрытые подходы к вашей поганой плантации опийного мака, а также место, где вы гоните из мака героиновую отраву. Вот быстренько расскажи мне про это и я отправлю тебя в камеру, куда к тебе незамедлительно придет доктор и вставит новые зубы за государственный счет. Не первый класс зубы, конечно, но чего ты хотел? Предыдущие у тебя были еще гаже, я видел обломки.

Патрик метнул в меня яростный взгляд и пошевелил могучим задом, пробуя крепость стальной табуретки, намертво приваренной к полу. Звякнули толстые цепи, надежно принайтовывающие предводителя бабуинов к сидению. Видимо, зубами Патрик дорожил.

– Еще поимей в виду, сколько на тебе всего висит, милый. Собственно, я с тобой разговариваю только из природного интереса ко всяким уродам. Потому что ты столько натворил, ну столько натворил! Ужас. На десятерых легко хватит. – Я отставил бутылку и принялся неторопливо загибать пальцы. – Сопротивлялся при аресте. С оружием в руках. Убил несколько сотрудников полиции. При большом стечении свидетелей, между прочим! Попортил чужую собственность в особо крупных размерах. И наконец – ты уже семь лет нагло не платишь налоги. Собственно, это главное. Так что сидеть тебе – не пересидеть. Что с тобой вообще разговаривать?

Патрик снова задышал – и в дыхании его явно слышалось глубокое сочувствие к себе, любимому – но вслух не произнес ни слова. Крепкий рахиминистический орешек.