"Фантастика 2023-159". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

«Мы идем в наступление, — подумал Уильям. — Ранним утром мы идем в атаку, и дай бог, чтобы это оказалось последнее наступление войны…»

Ему очень хотелось домой, к родным.

Они миновали группу мрачных людей в прорезиненных плащах без знаков различия, столпившихся у чего-то наподобие игрушечной железной дороги, увенчанной вместо паровоза аэропланом непривычно малого размера. «Плащи» безуспешно делали вид, что ничего необычного не происходит и вообще глядеть тут не на что. Обострившийся слух лейтенанта выхватил сказанное с четким американским акцентом: «Чертов „жук“… и еще двенадцать тысяч долларов на ветер…».

Когда лейтенант еще не был ни лейтенантом, ни даже Уильямом, он однажды спросил отца, бывшего боксера-тяжеловеса: что чувствует человек, готовый выйти на ринг? Пожилой боец с расплющенными в блин ушами и перебитым носом долго думал и наконец ответил, но совершенно не то, что ожидал услышать семилетний Уилли: «Сынок, когда боксер идет на ринг, ему очень-очень страшно. Страшно, что его, большого и взрослого человека, сейчас будут больно, жестоко бить».

В полной мере Уильям познал смысл этих слов, только попав на войну. Он был храбр, уважаем начальством и солдатами. Сказать: «Я из „тоннельных“ Дрегера» — было даже своего рода шиком, понятным с полуслова. Но все равно перед каждым боем лейтенант чувствовал всепоглощающий страх, каким-то чудом удерживавшийся на границе с паническим ужасом. Этот страх и отчаянную душевную борьбу с ним обычно принимали за сдержанную решительность, и Дрегер счел разумным никого в этом не разубеждать.

Так и сейчас, он шагал по извилистым, глубоким траншеям и переходам, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться, а желудок завязывался узлом в ожидании скорого и неминуемого момента. Момента, когда «десантный танк» тронется с места, увозя его туда, где смерть косит людей без разбора и кровь льется, как вода.

Обычно передовая была почти безлюдна, лишь цепь наблюдателей и передовое охранение — так уменьшались потери от артналетов и внезапных атак. Основная масса солдат отдыхала поодаль, во второй линии, укрывшись под землей, готовая в любой момент подняться по тревоге и с оружием в руках занять позиции. Но сегодня густая сеть траншей кипела скрытой жизнью.

— Здесь направо, — сказал скаут, пропуская вперед Дрегера. — Прямо и до конца, никуда не сворачивайте. Обратно вернетесь так же, я буду ждать здесь, на перекрестке, примерно через час или чуть больше.

— За час не успеют, — отозвался лейтенант.

Скаут сделал непонятное движение, скрытое темнотой и шинелью, не то показывая, дескать, времени хватит, не то соглашаясь, и молча зашагал налево. Уильям переступил с ноги на ногу, запоминая окружение, чтобы не сбиться на обратном пути.

— Осторожнее, — недовольно сказал сиплый голос откуда-то из-под земли. — Руки отдавишь.

— Извини, — коротко ответил Дрегер солдату, пытавшемуся прикорнуть в тесной узкой нише, отрытой для защиты от осколков, у самой подошвы траншеи.

— Шагай давай, не мешай спать, — напутствовал другой голос, еще более недовольный. В темноте его хозяин не разглядел, что говорит с офицером.

Коммуникационная траншея была длинной и извилистой, почти без боковых ответвлений, солдатские тени то и дело шныряли в обоих направлениях, тихо бряцая оружием. При вспышках света было видно, что у большинства бойцов затворы винтовок были замотаны чистыми белыми тряпицами. Пропуская очередного прохожего, лейтенант неожиданно усмехнулся, он помнил, как этот полезный обычай «бинтовать ружье» только-только появился в войсках. Причем, по слухам, ввели его как раз саперы, для которых защита затвора от грязи и песка была вопросом жизни и смерти. В последние полгода традиция эволюционировала, теперь настоящий, уважающий себя солдат заматывал винтовку непременно белой и обязательно чистой тканью.

Чем ближе человек к смерти, тем более причудливые и сложные ритуалы он придумывает, подумалось Дрегеру. Своего рода колдовство, потаенное желание придумать оберег от костлявой.

— Сюда, лейтенант, — донеслось спереди. — Ступайте осторожнее, здесь патроны рассыпали.

Траншея уперлась в цепь окопов, соединенных узкими переходами, — только-только разойтись двум людям, и то плотно вжавшись в стену и втянув живот. В ближайшем окопе три скаута в маскировочных халатах всматривались в ночь, стараясь разглядеть хоть что-то на нейтральной полосе и далее, на вражеской территории. Стены окопа были добротно обшиты деревом, доски во многих местах топорщились щепками и пробоинами от осколков, на дне лежали деревянные же решетки, поскрипывавшие под ногами. В углу расположились стойка для винтовок и большой перископ.

— Давно ушли? — негромко спросил Дрегер.

— Недавно, — ответил кто-то, лейтенант не понял, кто именно. — Как раз должны доползать до бошей…