Вскоре караван был снаряжен и Кендаг, гордо восседая на коне посреди площади, отдавал последние распоряжения. Повсюду суетились орки, заканчивая последние приготовления, женщины выли и рыдали, прощаясь с родной стороной, которую им суждено покинуть навеки, горожане, собравшиеся полюбоваться необычным зрелищем, переговаривались между собой. Видимо, они выражали неодобрение, но громко никто не высказывался.
Из Альхеллы вышел Ингви — проводить друга. Как тень за ним по пятам шла Ннаонна. Кендаг спрыгнул с седла и приятели отошли в сторонку.
— У тебя все готово?
— Через пару минут закончим — и можно отправляться.
— Отлично. Да, вот тебе письмо, отдашь королю Анзогу. И не забудь того, что я тебе говорил по поводу благословения Гангмара…
Проводив караван, Ингви вернулся в свой кабинет и принялся разбирать бумаги, накопившиеся за последние дни. Поскольку все это время было занято подготовкой каравана, бумаг (донесений, счетов и прочего) накопилось изрядно. Ннаонна, тихо проскользнув за королем в кабинет, примостилась рядом с ним и замерла.
Спустя часа два — Ингви уже заканчивал — раздался стук в дверь.
— Ну, что там еще? — недовольным голосом спросил король. — Я же приказал меня сейчас не беспокоить.
В дверь робко просунулась голова слуги:
— Прошу прощения, ваше величество, меня прислал Лорд-Хранитель… Прибыл принц Кадор-Манонг со своими вассалами. Просят аудиенции.
— Ладно, пусть подождут немного, скоро приму их, — голова в дверях исчезла.
Ингви обернулся к девочке:
— Ну что, примем этих индюков, а? От них так просто не отделаешься — придется устраивать церемонию в тронном зале… Так что давай, тащи корону.
Ннаонна улыбнулась и побежала за короной — она радовалась всегда, если ей удавалось услужить своему спасителю, поэтому Ингви, разумеется, заметивший это, время от времени старался находить какое-нибудь поручение своему «пажу».
Дворяне — Кадор-Манонг и его четверо вассалов — в ожидании приема маялись перед дверями в тронную залу и нервно переминались с ноги на ногу, гремя латами — они явились в Альхеллу в полном вооружении. Ничего особенного в этом не было — рыцари частенько одевали доспехи не только на войну и турнир — это вполне соответствовало нормам поведения, к тому же многие бедные дворяне компенсировали таким образом отсутствие достойной одежды, но сейчас случай был уж очень неподходящий… Тем не менее, никто особого внимания на это не обратил.
Наконец к принцу и его спутникам вышел слуга и объявил, что король их ждет. Поглядывая друг на друга, они двинулись в тронную залу — впереди Кадор-Манонг, за ним его вассалы. Ингви ожидал их, сидя на троне с короной на голове. Правой рукой он незаметно перебирал горсть янтарных шариков. Справа от трона, в его тени, примостилась Ннаонна, почти незаметная в своем черном наряде.
— Итак, господа, вы хотели мне что-то сообщить?
— Ваше величество, — начал принц, но вдруг закашлялся, затем, видимо, совладав с нервами, вновь заговорил, — ваше величество, я должен открыть важную тайну… а своих вассалов просил быть при этом свидетелями.
— Что за тайна?
— Мне стало известно о заговоре против короны и я, как ваш верный вассал, спешу предупредить вас.
— Отрадно слышать, что у меня есть такие верные вассалы, — промолвил Ингви, — значит, в дворянах Альды еще не совсем иссяк рыцарский дух… Итак, принц, поведайте мне свою страшную тайну.
— Прежде… Прежде я прошу ваше величество удалить из залы этих! — принц мотнул головой в сторону почетного караула из шести орков, застывших позади трона.
Те не шелохнулись.
— Позвольте, принц, осведомиться — зачем?
— Как я сказал, речь пойдет об измене вашему величеству. И я не могу пока сказать более, — важно произнес принц.
— Ну ладно — будь по вашему. Стража, покиньте зал!
— Король Ингви, — впервые подал голос орк — начальник караула, — мы подчинимся приказу, но…
— Все в порядке, ступайте.
— Мы будем поблизости и стоит тебе, король Ингви, позвать — вернемся.
Стражники вышли в двери, находящиеся позади трона. Когда они удалились, Ингви спросил:
— Итак, принц?
Вместо ответа тот набрал полную грудь воздуха, рванул из ножен меч и завопил:
— Смерть злодею! Смерть ему! — но не двинулся с места.